Черный альпинист
Шрифт:
Как-то неожиданно резко он заснул. Обычно после нервотрепки и пьянка, и постель не помогают, на сутки бессонница, а тут бревном шлепнулся на диван. Что-то не так?
Из гостиной прошел в другие комнаты, убедился, что действительно Ляля ушла, никаких вещей не оставила. Даже прибралась, посуду в раковину сложила. Зачем? На пьяную бабу непохоже. Он уже стремительно рванул к своему рабочему кабинету, отпер, включил все лампы, минут пять осматривался. Она здесь побывала! У нее был ключ, не ковырялась,
Осмотрел стол, полки, везде были им расставлены ловушки, нарушено около половины. Либо не везде порылась, либо часть из них заметила. А теперь самое важное. Подошел к туркменскому ковру на стене над тахтой, нажал клавишу тайника. И там было пусто: улетучились двадцать тысяч (для конторы, не своих), пакет с запасными паспортами, личные документы гэбиста Нутманова и самое главное — две папки с разработками операций и одна дискета.
Тахир задержал дыхание, стараясь двигаться помедленнее, прошел в спальню. Марина с головой ушла в сон, даже похрапывала. Он церемониться не стал, взвалил ее на руки, донес до ванной, опустил на мраморное ложе и включил холодный душ.
Через минуты две жалкая мокрая Марина оказалась способной говорить.
— Сволочи, чего делаете? Что за шуточки?
— Очухалась? Скорее, соображай скорее, Марина, — просил Тахир.
— Что-то случилось? — она мучительно сморщила лицо, откинула назад мокрые волосы (окатив Тахира брызгами), отклонилась от струи душа. — Чего тебе надо?
— Кто эта Ляля? Которую привела. Ты ее знаешь?
— Жена главного. Нашего главного редактора.
— А где она работает? Чем занимается?
— Скажи, что случилось. И выключи, наконец, воду. Я обмочилась даже со страху. Холодно же! — она попыталась вылезти из ванны.
— Снимай одежду, я тебе сухую принесу. И вспоминай, что про нее знаешь.
Он выскочил, приволок охапку из ее гардероба, в руке держал стакан с коньяком и брошенной в него таблеткой растворимого аспирина.
— Тахир! — не унималась Марина. — Ночь же еще! Зачем ты меня разбудил?
— Эта Ляля меня обокрала. Унесла очень важные служебные документы. Из тайника.
— Из какого тайника? Да и не она это, — решила Марина, она уже разделась и обтиралась полотенцем. — Мы же вместе были здесь.
— Ты вырубилась сразу. А немного позже и я вырубился. Она нам снотворное подбросила, судя по всему. У меня в кабинете есть тайник, сейф простенький. Ты о нем не знала. Там есть датчик — и тайник вскрыли сорок минут назад. На кого эта Ляля может работать?
— Не знаю, я в ваших делах не петрю! Чем-то она занимается, я ее на всех тусовках видела. С разными персонами крутится. Зачем-то ко мне вчера приклеилась. А кто она сама… Понятия не имею. Это так серьезно?
— Если она успеет
— А что, ты вляпался во что-то?
— О чем ты говоришь? — он встряхнул ее за плечи, влил в рот коньяк.
— Что это за бумажки, из-за которых должны убивать? За что меня должны убивать? Кто мой муж, если его надо убивать? — почти заверещала дурным голосом Марина.
Он дал ей оплеуху, она чуть не упала, подхватил, выволок в комнату, бросил на диван.
— Это что, откуда? — Марина увидела на столе фотографию, где голой скакала верхом на мужике.
— Она подсунула мне. Ты спишь с ним?
Марина глядела на него, массируя пальцами ушиб от оплеухи, затем отвернулась, помолчала.
— Да, сплю, — сказала тихо и спокойно. — Я знала, что когда-нибудь ты узнаешь. Сплю с ним. Не с кем, кроме него! Тебя нет, мастурбировать не умею. А с ним можно, и делу на пользу.
— Он у вас давно главным? — перебил Тахир, лихорадочно что-то соображая.
— Больше года. А что?
— Откуда пришел?
— Не знаю. Комсомольской шишкой был в конце восьмидесятых. Как и все.
— Фамилия?
— Пастухов.
Тахир сбегал в кабинет, нашел справочник ЦК, изданный для внутреннего потребления, вернулся в гостиную и принялся листать.
— Есть, вот он, — сказал наконец. — Твою мать, он гэбешник! Пастухов, Семен Евгеньевич, верно?
— Да, но это ерунда какая-то…
— Он гэбешник, из конторы выдвинут в аппарат ЦК и в секретари комсомола. Нам хана, Марина.
— Даже если так, он давно газетчик, антикоммунист по взглядам. Он же ушел оттуда, если и служил вам!
— Марина, — сказал Тахир с сожалением, — твой шеф как минимум полковник КГБ, с таких званий не уходят. Никто не отпустит, да и сам не захочешь. Ох, как же это я сумел влипнуть? Собирай вещи, через полчаса уедешь в аэропорт и улетишь к чертовой матери.
— Куда? — удивилась она.
— Без разницы. На Дальний Восток советую или в Беларусь. Туда, где потише в этой гребаной стране. Подальше, может быть, в Прибалтику?
— У меня же нет загранпаспорта.
— Есть. Если точно, даже два. Но за ними надо будет съездить. И за Тимуром.
— Сейчас, ночью?
— Как минимум через час-другой нас брать приедут или взорвут на хрен. Собирай вещи, дура! — заорал он, не в силах уже сдерживаться.
Жилы вздулись на шее Тахира, желтая кожа пошла пятнами. Марина отскочила, перепугавшись. Покорно ушла в спальню, что-то покидала в чемодан и сумку.
Он тоже запихивал в «дипломат» самое необходимое. Нашел канистру с бензином в чуланчике, расплескал по квартире.