Черный ангел
Шрифт:
— Да и все равно, — пробормотала девочка. — До вечера мне отсюда не выйти.
Разноцветное пятно света уже переместилось с середины пола на самый низ стены. Ждать оставалось не так долго. Даша поцеловала мишку и повернулась на бочок. Девочка подложила теплого, пушистого мишку под щеку тихонько засопела.
Темно-красные розы, стоявшие в широкой вазе у дверей склепа, в сумерках казались пепельно-серыми. Даша осторожно вынула их из вазы. Своей формой огромная ваза больше походила на урну. Девочка положила цветы на пол. Она спустила штанишки и пристроилась на вазе. Даша чувствовала себя очень глупо
Когда Даша проснулась, солнце уже садилось. Девочка очень обрадовалась, поняв, что скоро сможет выйти наружу. Ей не хотелось ни есть, ни пить. Даша окончательно поняла, что случилось с тем дяденькой, который открыл ей дверь склепа, когда она схватила его за рукав. Даше было его даже жалко.
Но она же не знала, что так получится!
Однако ужасно хотелось писать. Пожалуй, Даша вышла бы и пописала где-нибудь под кустиком. Но девочка вспомнила, что вокруг одни могилы. Как ни крутись, а написаешь на одну из них. Это было бы нехорошо и недостойно. Ситуация приближалась к критической, когда Даша заметила вазу и догадалась, как можно ее использовать.
Даша придвинула наполненную вазу к самому выходу из склепа. Она решила взять ее с собой, когда будет уходить, и вылить где-нибудь за пределами кладбища. Разбросанные по полу розы смотрелись очень печально. Даша придвинула к стене стоявшую в склепе скамейку. На ней, по задумке Лота, должны были сидеть и грустить посетители. Девочка подняла розы и взобралась на скамью. Она укрепила цветы на раме окна. Через него в склеп уже заглядывала луна. Получилось красиво. В склепе стало даже уютно. Одну розу, пахнувшую сильнее остальных, Даша оставила на скамейке. Из-за дверей склепа тянуло ночной сыростью. Бетонная коробка, прогревшаяся за день, медленно остывала. Даше стало зябко. Она сообразила, что снаружи еще прохладнее, чем в склепе. А Даше предстояло проделать этой ночью длинный путь. Девочка вернулась к гробу и вытащила из него атласный матрасик. Даша накинула его себе на плечи наподобие пончо. Стало чуточку теплее. Девочка взяла мишку и направилась к дверям склепа. Но на полпути остановилась и спросила мишку строгим голосом:
— Каков алгоритм ваших действий, моя юная принцесса?
Мишка действительно скорее был девочкой, чем мальчиком. На игрушке была коротенькая юбочка из алого шелка. Корона из красной пластмассы ввинчивалась в голову на штырьке. К лапам мишки была пришита тряпочная роза. Под тонкой зеленой тканью стебля отчетливо ощущался жесткий проволочный каркас. Хотя папа и говорил Даше, что мишка все-таки мальчик и на самом деле это герб какого-то немецкого города, она звала его принцессой Рози. Вопрос, который Даша задала принцессе Рози, обычно ставил перед самой Дашей ее учитель Сергей Павлович. Он обучал дочь Лота математике и логике.
Девочка вынула из гроба подушку. Даша бросила ее на пол и уселась на нее. Черная тень от рамы окна рассекала серебряное полотнище лунного света на шесть квадратиков. Получалось похоже на сказочную шахматную доску с одними светлыми клетками.
— Куда же мне идти? — произнесла девочка. — Ну, что мы вообще знаем?
Даша отломила листочек у розы. Обстановка, больше подходящая для сказки Гёте или Андерсена, будоражила девочку. От дневного ужаса не осталось и следа. Даша была бодра, полна сил и энергии.
— Я видела, как мама убила дядю Ирвинга, — сказала Даша. — Значит, он мертв. Это логично.
Это была еще одна
— Мама стала очень слабая, когда убила дядю Ирвинга, — продолжала рассуждать вслух Даша. — И она исчезла. Значит, она тоже умерла. Это логично.
Она положила листок на соседний квадрат и покосилась на принцессу Рози. Даша усадила крошечную медведицу на скамейку перед тем, как пускаться в размышления. Черные стеклянные глаза игрушки таинственно мерцали в полутьме склепа.
— А вот и не логично, — возразила сама себе Даша. — Если они оба умерли, они бы сейчас лежали здесь в своих гробах рядом со мной. И мне не было бы так одиноко, — дрогнувшим голосомдобавила девочка себе под нос.
Даша смела листья с серебряных квадратиков.
— Значит, — продолжала она уже громче. — Дядя Ирвинг и мама живы. А почему мама не приходит за мной? Элементарно!
Сергей Павлович очень любил рассказы Конан Дойля о великом сыщике. По его просьбе Даша частенько читала их вслух на уроках чтения с другой своей учительницей, Тамарой Петровной. Когда девочка произнесла любимое словечко Шерлока Холмса, она почувствовала себя почти такой же мудрой, как гениальный детектив. Даша явно находилась на верном пути в своих рассуждениях.
— Элементарно, — повторила Даша, наслаждаясь звучанием этого хитрого слова. — Мама думает, что я умерла. Но где же мама? Если дядя Ирвинг жив, вряд ли она дома. Значит, мама опять убежала к дяде Карлу. И грустит там обо мне.
Голос Даши снова дрогнул. Она помолчала, вздохнула, вытерла слезы ладошкой и продолжила:
— Вот это логично и правильно. Так куда мне надо идти? В замок дяди Карла.
— А это неблизкий путь, — заключила Даша и поднялась на ноги. — Надо торопиться. Ведь мне нужно успеть до рассвета.
Она взяла мишку в одну руку, вазу в другую и вышла из склепа.
На кладбище фонарей не было. Освещена была только дорога, ведущая к монастырю. Одним из своих хитрых изгибов она захлестывала эту небольшую деревеньку. И когда девочка вышла на дорогу, ее стало отлично видно. Над ухом отца Анатолия кто-то — кажется, Семен — тихо ойкнул от изумления. Костя же азартно засопел.
Все приписали белой горячке рассказ местного пьяницы. Лишь один отец Анатолий отнесся к услышанному с должной бдительностью. Если даже допустить, что одного своего дружка крестьянин убил сам в пьяной драке, толкнув на крест, то белой горячкой было не объяснить исчезновение одного из дружков пьяницы. От пропавшего осталась лишь куча грязного тряпья, воняющего серой.
И настоятель оказался прав.
Он с чувством глубокого удовлетворения смотрел на девочку, идущую по дороге.
Эта поганая семейка давно была на примете у отца Анатолия. И он был рад, что не зря просидел целый час в душных кустах бузины рядом с кладбищем. С собой в засаду против вампиреныша отец настоятель взял еще двух самых толковых монахов. Наконец подвернулся случай искоренить заразу.
В руках Даша держала какую-то мягкую игрушку. И, почему-то — вазу. На плечах у девочки было нечто вроде пончо из желтой стеганой ткани. Даша тихонько что-то напевала себе под нос. Она повернулась спиной к монастырю. Перекреститься на него девочка и не подумала, как отметил про себя отец Анатолий. Даша двинулась по дороге прочь от Хутыни.