Черный дневник. Книга первая
Шрифт:
Проспал весь день, и смог бы спать еще сутки, если бы не разбудили голоса. Сразу узнал басовитый рык Сафира, он с кем-то разговаривает, но тон всё повышается… В борьбе между ленью и любопытством первая пала смертью храбрых.
Потихоньку приподнялся на локтях, боясь, что могу выдать своё присутствие, но мягкая перина не издала ни звука, а щелочки между шторами вполне хватило, чтобы увидеть большую часть комнаты. Диалия стоит у окна, за которым кромешная темень, руки скрещены на груди, а Сафир пыхтит от злости сзади. Я подумал, что превращаюсь в летучую мышь, бодрствовать приходится по ночам, плюнул,
— Я не понимаю, почему ты не хочешь остаться здесь? Тот дом, где мы прислуживали, теперь мы станем его полноправными хозяевами! У нас будет свой сад, слуги… Работы здесь полно, я могу быть главой всей этой крепостной стражи…
— Тут главный Луд, — тихо поправила она.
Сафир шумно фыркнул, сказал со смешком:
— Я лучше любого из здешних воинов, и легко докажу это!
Диалия промолчала, только едва заметно покачала головой, а Сафир опять вспыхнул:
— Да почему нет?! Ты ни в чем не будешь нуждаться…
— А как же твои друзья? Ты не можешь оставить их…
— Могу, они не дети, со своими жизнями разберутся сами!
Я следил как Сафир ищет все новые доводы, почему им надо остаться, а Диалия все так же не поворачиваясь качает головой, наконец, он не выдержал, рывком развернул её к себе, выдавил зло:
— Если ты не хочешь быть со мной, просто скажи это! Или дело в чем-то другом?
Я смотрел, как на её лице сменилась масса эмоций от испуга, до печали, как вдруг она всем телом прижалась к Сафиру, и я увидел, как мелко задрожало её тело, а следом послышались настолько жалобные всхлипывания, что даже непробиваемый Сафир, замер, боясь пошевелиться. Лица её я не увидел, прижавшись к Сафиру, голову она отвернула в другую сторону, а он тихонько погладил её по спине, спросил едва слышно:
— Ну, что случилось? Диалия, если тебя кто-то обидел…
— Граф… — прервала она.
Сердце моё рухнуло куда-то вниз, а Сафир слегка отстранил её, а она сразу закрыла лицо руками, он спросил:
— Что сделал Граф?..
Диалия разревелась еще сильнее, по крайней мере, тело её затряслось, как от лихорадки, всхлипнула громко:
— Теперь ты бросишь меня, да?..
Сафир побелел, я увидел, как желваки на его лице заходили ходуном. Спросил ледяным голосом:
— Он трогал тебя?..
Диалия вырвалась из его рук и снова прижалась, стараясь спрятаться от его глаз, прошептала на выдохе с такой горечью, что у меня дрогнуло сердце:
— Прости меня…
Глава 24
Я вывалился с кровати, запутавшись в одеяле, крикнул яростно развернувшемуся Сафиру:
— Стой! Стой безумец! Нас всех убьют!
Он даже не обернулся, а может в тот момент и не видел меня, я кинулся мимо Диалии за ним в коридор. Он сперва шел, а потом, не в силах стоять на месте, едва ли не побежал. Я рванул следом, попутно надеясь, что время позднее и нашу беготню никто не увидит. Коридоры, ступеньки, я искренне порадовался, что везде лежат ковры, и наш топот поглощает мягкая шерсть. Боясь кричать, чтобы никого не разбудить, пришлось догнать Сафира на лестнице. Схватил его за руку, сказал жарко:
— Остановись, Сафир! Надо разобра…
Договорить не успел, сперва улетел вслед за его рукой, а затем, поймав меня на противовесе, Сафир с силой впечатал меня лицом в перила. Рот сразу наполнился кровью, а перед глазами всё поплыло куда-то в бок, а после завертелось, завертелось, и больно било со всех сторон. Обнаружил себя у подножия лестницы, вскочил и похромал за Сафиром. Если он его убьет, нам конец. Рекомендации, черт бы тебя побрал, Сафир! Тебя и твою женщину! От них одни неприятности… Когда доковылял до дверей Графа, с горечью обнаружил мертвого стражника, удивился, что только один, но рассуждать не стал, сразу вошел в покои. Внутри стоит второй страж, увидев меня сразу достал меч и приставил острием к горлу. Я удивился, спросил озадаченно:
— Не понял… А такой… Большой и злобный здесь не появлялся?
Секундой позже получилось выглянуть за спину стражника, но ситуация ничуть не прояснилась. Рэнье достал меч и упер его в грудь Сафира, а тот прорычал зло:
— Как ты посмел, тварь?!
Граф перевел взгляд на меня:
— Виконт? Что всё это значит? Успокойте слугу, или мне придется наказать и вас!
— Наказать? — взревел Сафир. Сафир схватил лезвие меча рукой и рывком отвел в сторону, попутно делая шаг вперед, а затем, сжал кисть Графа и с наслаждением вывернул так, что я услышал хруст. Рэнье взвыл, но Сафир быстро схватил его за горло, перекрыв дыхательные пути, и крик стих.
— Останови его, идиот! — крикнул я на стражника, который все так же держит меч у моего горла.
— Сам идиот! — отозвался он, вогнав меня в очередной ступор.
Сафир выхватил меч у Графа, горло пришлось отпустить, но меч упер ему в плечо и надавил с силой.
— Отвечай, мразь! Ты трогал её?
Рэнье бешено осмотрел нас, затем плюнул, то ли на Сафира, то ли на пол, я не увидел:
— Будь ты проклят, раб…
Граф умер быстро, едва ли даже успел заметить, как его же клинок отсек ему голову. Я рукой отбил меч направленный в меня, рванул к Графу, не в силах осознать, что спасать там уже нечего. Алая кровь фонтаном хлещет из тела, заливая пол. Сафир бросил оружие рядом со мной, плюнул на труп, а мне сказал:
— Ну, давай! Спасай своего Рэнье, или как там его зовут!
— Идиот! — зарычал я. — Что ты наделал? Мы были почти у цели, а ты…
— Он изнасиловал Диалию! Ты позволил ему это сделать, Альнар! Ты не помешал ему, когда он потребовал её к себе в служанки, но при этом пытался остановить меня, когда я захотел отомстить!
Я схватился за голову, ну вот, второй Валет. Этого мне еще не хватало, женщины делают их тупее…
— Да откуда ты знаешь, что он правда изнасиловал её? Ты там был?
— Ты хочешь сказать, что Диалия лжет? — взбесился он.
— А почему нет? — воскликнул я, но подумал, что если продолжим эти препирания, либо он убьет и меня, либо разбудим кого-нибудь криками. — Всё, хватит! Поздно, поздно об этом говорить… Ты сам не понимаешь, что ты натворил, но сейчас нет времени. Тебе надо бежать…
— Что?
— Бежать Сафир! И тебе, и твоей Диалии, иначе Графиня повесит вас завтра же утром! Я уже молчу о том, что пропали мои рекомендации к королю… Но ты мне всё еще друг, хоть и очень… очень умный.