Чёрный хребет. Книга 3
Шрифт:
— Что случилось? — спрашивает.
— Двойник рванул к Дарграгу и мне нужно как можно скорее вернуться домой, пока он не отправил к старухе кого-то из моих друзей.
В нерешительности девушка берёт нож со стола, подходит ко мне, но освобождать не спешит. Я её не прерываю и не подгоняю. Я уже доказал, что я — это я. Наконец, её нож поддевает конец и она принимается распутывать многочисленные узлы на руках и ногах.
Мне нужно что-то сказать, как-то поддержать девушку, но я не нахожу правильных слов. Ей нужно
Может, она даже в чём-то меня винит.
Но всё пройдёт.
— Майра, — говорю. — Двойник не врал, когда говорил, что хочет быть вместе с тобой. Я видел, как ты обрадовалась.
— Да уж, — с мрачной усмешкой отвечает девушка. — Обрадовалась — слабо сказано.
— Это и мои мысли тоже. Я бы очень хотел, но не могу.
Поднимаюсь на ноги, притягиваю её и прижимаю рыжую голову к своему плечу. Мы стоим обнявшись, пока окружающие люди смотрят на нас с интересом. Краем глаза вижу нескольких человек, приближающихся с копьями и в кожаной броне.
Понятия не имею, когда в следующий раз увижу Майру.
Поднимаю её лицо за подбородок и совершаю короткий поцелуй в губы. Момент расставания на неизвестный срок. Возможно, навсегда. Она не присоединится ко мне, поскольку не хочет воевать и быть рядом с человеком, который может умереть от меча в любой момент.
Расстаёмся.
Надеюсь, что ещё увидимся.
— Пока, Майра, — говорю.
Протягивает жёлтую жемчужину с грустным видом, забираю Хуму. Вылезаю через окно, в котором скрылся двойник. Ухожу от девушки, которую люблю больше всего на свете. Ком стоит в горле, на глаза наворачиваются слёзы. Но я ухожу.
И не собираюсь возвращаться.
Глава 14
Бреду по тропинке прочь из Гуменда.
Домой.
Я бы пробежался, на боюсь, что в сгущающейся тьме споткнусь и расшибу себе голову. На земле многочисленные следы волчьих лап: двойник использовал серую жемчужину, чтобы превратиться в зверя и теперь мчит к Дарграгу на всех порах. Понятия не имею, как мне его догнать, но останавливаться не собираюсь.
— Убирайся! — кричит Хума на плече. — Убирайся!
Снова нервничает — она чувствует, когда я в смятении. А когда Хума нервничает, окружающим может внезапно стать очень неприятно.
— Успокойся, — отвечаю. — Тебе нечего переживать.
Летучая мышь понятия не имеет, к чему эта суматоха. С её точки зрения — люди странные существа. Зачем куда-то спешить, сломя голову, если в любой момент можно поесть жуков и стать счастливым.
Да, люди действительно странные существа.
Постоянно ищут новые трудности, чтобы героически их
Жаль, что еда не решает все мои проблемы, приходится двигаться вперёд в надежде догнать врага. По крайне мере я больше его не боюсь: сейчас преимущество на моей стороне, я в любой момент могу замедлить время и познакомить его голову с молотком, пусть только попадётся.
Как же я устал. Последние дни я весь на нервах, весь в напряжении. Мечтаю лишь о том, как разберусь с двойником и вернусь к спокойной, размеренной жизни.
Неприятно бегать туда-сюда, цепляя змею за хвост и надеяться, что она не укусит.
Вскоре солнце полностью скрывается и я остаюсь в ночи, совершенно лишённый возможности двигаться дальше. Сначала мне кажется, что я смогу идти дальше, ориентируясь по звёздам, однако целый час такого передвижения можно компенсировать одной минутой быстрой ходьбы при свете.
Сажусь на землю в бессильном ожидании. Придётся спать и набираться сил, хотя спать совсем не хочется.
— Хума, — говорю. — Ты хоть что-нибудь видишь?
— Ты заврался, — отвечает летучая мышь моим голосом.
Она жмётся ко мне, утыкает морду в штанину.
— Что ты за летучая мышь такая, если не можешь ориентироваться в темноте?
Это в моём родном мире летучие мыши — ночные создания. Хума же, наоборот, предпочитает бодрствовать днём, прямо как люди. Лежим на голой траве очень близко друг к другу. Я считаю её своим питомцем, она считает меня своим. Два питомца и два хозяина.
Сон не приходит.
Как тут заснёшь, когда твоя злобная копия двигается к твоему дому с непонятными намерениями.
Гляжу в ночное небо. Сомневаюсь, что двойник видит в темноте, даже превращённый в волка, поэтому сейчас он должен находиться где-то там, среди гор, спит на траве и ждёт утра. Это означает, что пока ночь длится, ничего плохого не произойдёт. Наш конфликт поставлен на паузу.
— Спи, Хума, — говорю. — Набирайся сил.
Однако, летучая мышь уже спит.
Когда в мире не существует нормальных источников света, день и ночь — два параллельных измерения, никак друг с другом не связанных. То, что происходит ночью, никак не затрагивает день. То, что происходит днём, приостанавливается на ночь.
Тихие шаги в окружающей тьме. Шелест песка и сминаемой травы.
— Кто здесь? — спрашиваю.
Никакого ответа. Даже прислушиваться не нужно: шаги очень отчётливые и громкие. Это либо человек, либо кто-то двуногий. Он даже не прячется — знает, что я ничего не вижу, поэтому ходит вокруг, издевается.
Шух, шух, шух…
— Хума, — говорю. — Просыпайся.
Достаю нож и молоток. Поворачиваюсь к звуку шагов, готовый отразить возможное нападение. В окружающей тьме я не отличил бы человека от кенгуру, вставшего на задние лапы. Приходится полностью полагаться на слух.