Чёрный хребет. Книга 3
Шрифт:
— Говорите, — приказывает Майра.
Молчим.
Двойник — потому что подавлен. Я — поскольку счастлив и хочу насладиться этим моментом
— Почему вас внезапно оказалось двое? — продолжает девушка.
— Майра, — говорю. — Перед тобой сейчас находятся два разных человека. Пусть мы и выглядим одинаково, но внутри мы совершенно противоположны.
Пока я пребывал в шоке, оглушённый, девушка успела одеться и даже навести кое-какой порядок. Теперь из всех присутствующих лишь мой двойник абсолютно нагой. Это даже хорошо — подействует
— Кто из вас настоящий? — спрашивает.
— Ущипни и узнаешь, — говорю.
— Я сейчас не настроена на шутки.
— А я настроен. Уж прости, но я несколько дней думал лишь о том, как остановить этого говнюка, чтобы он никого не убил. И теперь, когда моя работа закончена, я хочу как следует насладиться его беспомощностью.
Посмотрите на него: от былой бравады не осталось и следа. Сидит, поникший, плечи опущены, ссутулился. А как он плясал, глядя на моё перерезанное горло! Как плясал!
Приятно видеть врага, скулящего и поджавшего хвост.
Понятия не имею, что произойдёт с этим выродком, если он не отплатит старухе за освобождение. Бордовая жемчужина дала ему тело в обмен на долг. Что произойдёт, если этот долг зависнет в воздухе? Вряд ли старуха будет ему звонить и вежливо спрашивать, не забыл ли он про свои обязанности.
«Они убьют тебя на месте, — сказал мне когда-то Ан-чу. — Они на такое способны.
Возможно, двойника ждёт участь похуже смерти.
— Майра, — говорит двойник. — Не слушай этого олуха, он вводит тебя в заблуждение.
Я издаю короткий смешок, однако Майра прислушивается к его словам очень серьёзно. Она никому из нас не верит, поэтому тщательно анализирует сказанное.
— Захлопнись, — говорю. — Ты уже покойник, пусть этого и не осознаёшь.
— Не позорься, — отвечает двойник. — Чушь несёшь.
В его глазах — чистейшая ненависть и презрение. Несколько дней назад он убил меня, но это не принесло ему достаточно удовлетворения. Дай ему возможность и он убивал бы меня снова и снова. К счастью, сейчас он связан и его яростные взгляды лишь веселят меня. Жгучая злоба, у которой нет выхода, может доставлять неимоверное удовольствие.
— Заткнитесь оба, — встревает Майра. — Кто из вас Гарн, которого я знаю?
— Я! — одновременно отвечаем мы оба.
Снова мы глядим друг на друга как две собаки из-за забора. Это не показной лай, не желание показать больше, чем ты есть. Убери преграду и один из нас умрёт — вцепимся друг другу в глотки и будем рвать, пока более слабый не истечёт кровью.
— Кому ты врёшь? — спрашиваю. — Это меня подстрелила Майра у ручья, меня привела в деревню. И это меня хотели отправить на пику.
— Ты что-то путаешь, — отвечает двойник. — Всё это происходило со мной, пока ты сидел у меня в голове и я даже не подозревал о твоём присутствии.
— Вот оно как, ты решил притвориться мной.
— Если кто здесь
Майра кладёт нож на тумбочку и опускается на кровать рядом с нами. Этот разговор явно выйдет долгим.
— А где Хума? — спрашиваю.
— Кто это? — уточняет Майра.
— Моя летучая мышь, она ещё орёт так, что камни взрываются.
Большим пальцем Майра указывает на стол, на поверхности которого стоит перевёрнутое вверх дном деревянное ведро. Девушка накрыла мышку, чтобы она не сбежала и не смогла больше наорать на нас. А ещё дальше, на подоконнике, сидит коракс. Хищная птица рассматривает ведро и наверняка раздумывает, как бы его опрокинуть и сожрать моего друга.
— Не думала, что они могут путешествовать с человеком, — замечает Майра. — Обычно они улетают, как только услышат наше приближение. А слух у них — просто нечто.
Странно, как существо с чутким слухом может так громко кричать. Как Хума сама себя не оглушает. Неужели она во время крика каким-то образом отключает собственные уши?
— А теперь к делу, — продолжает девушка. — Ты, — указывает на двойника. — Рассказывай свою версию.
— О, это долгая история.
— Я никуда не тороплюсь, а вы — уж тем более.
— Однажды, — начинает двойник. — Я как обычно отправился пасти наших марли. Это было несколько лет назад…
Двойник рассказывает историю про жизнь в Дарграге, про его ежедневные обязанности, как он знал свою марли с самого рождения — они ровесники. Как он сильно её любит. Про то, как ей нравится, когда её чешут за ушком. Майра слушает его очень внимательно и не прерывает.
В этом преимущество двойника — он был в этом мире раньше меня и знает вещи, которые происходили до моего появления.
— И вот однажды, — говорит двойник. — Я отправился пасти марли как обычно, вместе подружками из соседних домов. Всё было как обычно, мы сидели, разговаривали, смеялись. Когда солнце в зените, мы с животными прячемся в тени и ждём, пока температура спадёт. Тут-то и случилось это…
Я пришёл в этот мир.
— Такое ощущение, будто кто-то ударил меня сзади камнем. Я упал на землю и некоторое время не мог подняться, голова кружилась. Физически я оказался невредим, но с тех пор кое-что изменилось. Я продолжал заниматься ежедневными делами, но периодически чувствовал что-то странное. Этим странным был он, — двойник указывает на меня. — Он сидел внутри моей головы.
— Ты заврался, — говорю.
— Твою версию я тоже выслушаю, — отвечает Майра. — А пока дай договорить ему.
Двойник продолжает свою историю, описывая всё, что со мной происходило, но при этом выставляет события так, будто это он управлял моим телом, а не сидел на задворках сознания, ожидая момента, чтобы вонзить нож в спину.
Слушаю эту речь и кажется, будто я нахожусь на заседании суда с Майрой в качестве верховного судьи. Фемида с завязанными глазами. До тех пор, пока мне не дадут слово — приходится молчать.