Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
— Разве? — спрашиваю. — Ты же сама сказала, что способна проникать в головы людей из окружающих деревень, причём даже бодрствующих.
— Верно, но я забыла, каковы на вкус зирчи, как пахнут молодые побеги яспера трёхлистного, и как выглядят селестиалы, которых недавно тебе описывала. Обо всём этом у меня остались лишь смутные воспоминания. Я могу сымитировать эти вещи во сне, но они не будут похожи на настоящие, поскольку я попросту не помню, как всё обстоит в действительности.
Словно по волшебству, небо исчезает и мы оказываемся в небольшой таверне, окна которой выходят на каньон,
Девушка щёлкает пальцами и за стойкой появляется трактирщик — дедушка лет семидесяти, выносящий на подносе пару знакомых фруктов.
— Отведайте, — произносит он. — Я выращиваю их на заднем дворе.
После чего разворачивается и уходит на кухню.
— Они растут далеко на севере, — говорит Шислин. — Точнее, для тебя это запад. Для вас тут всё на западе.
— Доводилось пробовать.
Беру с подноса маленький фрукт и разом закидываю в рот. Когда-то меня угощал им бывший староста Фаргара и я до сих пор помню этот кислющий сок, который брызнул во все стороны. Второй раз я такой ошибки не допущу.
— Пробовал? — удивляется девушка. — Они же тут не растут.
— Один тип угостил.
— Похожи на те, что ты ел в реальности?
— Не совсем, — говорю. — Такие же кислые, но вкус чуть другой.
Я отвечаю быстрее, чем понимаю, что мой ответ может расстроить девушку. Надо было сказать ей, что зирчи точно такие же, как в реальности. Один в один. Это бы её не так расстроило. А так выходит, что она забыла как выглядит и ощущается всё то, доступ к чему она потеряла.
— Эх, — вздыхает Шислин с нескрываемой грустью.
— Прости.
— Да ладно.
— Может, ты мне ещё и мяса какого-нибудь закажешь? — спрашиваю. — Из того, что не пасётся на моих землях.
Данная просьба должна поднять ей настроение. Показать, что она всё ещё знает намного больше, чем я.
— В нашем захолустье, — говорю, — мы едим только захолустное мясо. Но я бы не отказался от деликатеса из каких-нибудь шестиногих, рогатых, пернатых.
— К сожалению, не знаю никого с шестью ногами, перьями и рогами. Но вот тебе жаркое которое готовят на одном маленьком острове, где мне довелось побывать в детстве.
Уже знакомый трактирщик снова материализуется из воздуха, подходит к столу с новым подносом, на этот раз с крышкой. Тонкие, но при этом крепкие руки опускают блюдо на стол.
— Особый деликатес для столь важных господ, — произносит он.
Некоторое время трактирщик стоит рядом с любезным выражением лица. На какой-то момент я даже забыл, что это сон, и потянулся к карману, чтобы поискать мелочёвку для чаевых. Деликатесом оказалось какое-то мелкое животное, вроде геккона, поскольку кусочки мяса были крошечного размера. К нему шёл гарнир из явно водных растений.
Я принимаюсь поглощать еду, пока Шислин попивает сок из глиняной кружки через соломинку.
Два совершенно нормальных человека за трапезой.
Со стороны посмотришь на нас и не скажешь, что один — пришелец из другого мира, а другой — восставший мертвец, который может нормально существовать только во сне. И это не считая, что у одного из этих людей есть маленький чёрный шарик, с помощью которого
Не все вещи нужно произносить вслух. Шислин хочет, чтобы я уничтожил Дар. Она этого не говорила, но я сам понял, что все покойники в замке, включая её, исчезнут. Я и без того сочувствовал ей, но сейчас сердце щемит от осознания, что она собирается уйти, исчезнуть, раствориться. Хочется что-то сделать, как-то её расслабить, разговорить.
— Почему ты выбрала себе такой образ? — спрашиваю. — Почему чёрный силуэт с сияющими глазами?
— Всё дело в этом.
Девушка стучит себя по виску.
— В чём?
— В голове. Я больше не чувствую себя человеком, да и живым трупом тоже. Поэтому я решила выглядеть как-то средне. Не уродливо, как в настоящем мире, но и не настоящей, какой я была прежде.
— Тебе очень идёт этот образ, — говорю.
Это правда.
Я видел прежнюю Шислин, в том виде, когда она ещё не успела умереть. Она была очень привлекательной, но даже сейчас, когда от неё остался лишь силуэт, странное притяжение по-прежнему с ней.
Спрашивать, почему она всегда голая я не стал. Девушка наверняка очень долго путешествовала по снам в одиночестве и просто-напросто отвыкла носить одежду. Да и зачем ей что-то скрывать, если она в каждый момент времени — чёрное пятно.
— А почему ты постоянно во сне такой пижон? — спрашивает.
Смотрю на себя, а на мне опять цветастые одежды, словно я надел на себя всё, что было в гардеробе у знатного вельможи.
— Должно быть, где-то внутри меня прячется модник, которому надоело носить льняные рубашки. Хочется чего-то более изысканного. Я не из тех людей, что хотят каждый день надевать что-то новое, но какого-то разнообразия явно не хватает.
— Всё ли понравилось гостям? — спрашивает трактирщик, отчего я вздрагиваю.
Опять, наверное, материализовался из воздуха.
— Это ты заставляешь его говорить? — спрашиваю.
— Я могу контролировать людей, которых создаю, но они обычно действуют сами по себе. В зависимости от того, что я подсознательно хочу. Или чего от них ожидают.
— Спасибо, всё было замечательно, — говорю.
Понятия не имею, зачем ответил этому деду — его же не существует. Всё равно, что разговаривать с самим собой. С другой стороны, если он ведёт себя как человек, почему бы не обращаться с ним, как с человеком?
Между мной и Шислин внезапно повисает гнетущая тишина.
Она очень долго искала человека, который придёт в Варзод и разрушит проклятие. И она его нашла. Я выполню её молчаливую просьбу и разрушу чары, что создала чёрная жемчужина. И Шислин развоплотится. Перестанет существовать.
Сегодня её последний день.
Завтра её уже не будет.
Девушка хочет, чтобы мертвецы, включая её, обрели покой. Но она просто не может сказать это прямо — не в силах.
Точно так же, как я не способен хладнокровно раздавить жемчужину прямо в этот момент, отправив Варзод в небытие. Вот и сидим за столом, словно это самая обыкновенная встреча, которая ничего не означает. Словно мы поедим, потом помашем друг другу рукой и разойдёмся в разные стороны, чтобы затем встретиться через некоторое время.