Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
— Конечно, я этого хочу, — говорю. — Я сделаю что угодно, лишь бы он снова ожил.
— В таком случае протяни руку, залезь в карман Бартрама Гордого и вытащи оттуда чёрный Дар.
Ещё одна чёрная жемчужина? Одна из них позволяет высасывать годы из других людей, а вторая оживляет мёртвых? Цвет подходящий для таких тёмных сил. Даже не думал, что в моей власти окажутся сразу два таких могучих Дара.
— Вардиса можно оживить? — спрашивает Лира.
Она первая из соплеменников вышла из оцепенения.
— Тогда быстрее сделаем это!
Буг подобрался,
Очень медленно поднимаюсь и подхожу к связанному королю. Он лежит на боку и следит за моим передвижением без каких-либо эмоций. Точно так же он смотрел на нас в пиршественном зале. Только сейчас я понимаю, что он даже во время драки сохранял холодное спокойствие. Похоже, он уже так давно является мертвецом, что разучился что-то чувствовать.
Протягиваю руку и засовываю её в карман ночнушки Бартрама Гордого.
Нащупываю внутри маленький кругляшик.
Сокровище.
Несмотря на маленький размер, я почти физически ощущаю спрятанную внутри мощь. Вещица, повелевающая жизнью. Спасательный круг в реке мёртвых. Сила, которой не должен обладать простой человек, но тем не менее она лежит у меня на ладони.
— А теперь, — говорит Шислин. — Дотронься до своего брата и он вернётся к вам.
В голове нет ни единой мысли. Осталось лишь чистое, незамутнённое сознание. Смотрю на кругляш и лишь изредка вздрагиваю, когда молнии сверкают в окне. Не могу оторвать взгляд от жемчужины.
Ноги, кажется, действуют сами по себе.
Поднимаюсь и иду к мёртвому брату. Прохожу мимо Браса, Зуллы, Аделари с Хобом. Роддер смотрит на меня с молчаливым пониманием. Вардис не просто мой родственник, он друг, товарищ, его любит весь Дарграг. Он всегда был душой компании: весёлым, общительным, понимающим. Здесь нет никого, кто относится к нему с равнодушием.
Падаю на колени перед телом. Достаточно протянуть руку и он оживёт. Вернётся к нам, словно мы отмотали время назад и исправили ошибку, допущенную в прошлом. Сотрём ужасное событие из истории.
— Почему ты медлишь? — спрашивает Лира. — Коснись его, скорее.
— Сейчас, — говорю.
Протягиваю вперёд руку, но она зависает в нескольких сантиметрах над Вардисом. Одно маленькое движение и всё будет исправлено. И тем не менее, рука по прежнему находится в воздухе.
— Гарн, — произносит Буг. — Если ты боишься, я сам могу это сделать.
— Не надо. Я сам.
Приказываю своей руке опуститься и коснуться плеча Вардиса, но какая-то часть меня сопротивляется. Что-то здесь кажется неправильным, неестественным.
— Что будет с моим братом, когда я его верну? — спрашиваю у Шислин.
— Он будет жив.
— Это я знаю. Но что это будет за жизнь? Вернётся ли он прежним собой или превратится в труп, который не помнит собственную смерть? С серой кожей, сгнившими внутренностями, скрипящий костями при движении.
— Разве это имеет значение?
Верно. Это не имеет никакого значения. Какая разница, как он будет выглядеть. Ничего, что у него будет вскрыта
Надо коснуться и пробудить брата от вечного сна, но…
Рука всё никак не хочет опускаться. Висит в воздухе, словно какая-то другая, альтернативная личность поселилась в голове и в этот момент сопротивляется.
— Гарн, — снова произносит Буг. — Это же Вардис. Ты что, не хочешь вернуть его?
— Конечно хочу, — говорю. — Но как будет лучше для самого Вардиса?
— Думаю, он бы хотел, чтобы мы его спасли, — отвечает Лира.
— Давайте не будем спешить, а всё обсудим. Не уверен, что я хотел бы вернуться в этот мир в таком обличье. Чтобы близкие люди улыбались мне в лицо, а за спиной зажимали нос с отвращением. Чтобы я не мог увидеть всего этого уродства, что со мной произошло.
Лира отрицательно мотает головой. Она очень сильно любит Вардиса и не хочет с ним расставаться.
Буг выглядит так, будто у него сейчас случится припадок. Я только что потерял брата, а он — брата-близнеца. Это намного более тесная связь, чем у меня, родителей, сестры. Они с самого детства вместе, всегда неразлучны. Все невзгоды переносили дружно. Бугу сейчас тяжелее всего.
— Вспомните мертвецов внизу, — говорю. — Посмотрите, какую жалкую жизнь он влачат. Покойники в этом замке хоть и ведут себя весело, отпускают шутки, но никто из них не спит. Они ложатся на кровати и искренне уверены, что их мучает бессонница. Они не едят, поскольку думают, что аппетит пропал. Они живут сегодняшним днём и плохо помнят, что было в прошлом.
— Гарн, — отвечает Лира. — Ты не можешь сказать ничего такого, чтобы я передумала. Я верну Вардиса так или иначе.
— И ты будешь относиться к нему точно так же, как к живому?
— Да!
— Хорошо, — говорю. — Подойти к королю Бартраму Гордому и поцелуй его в макушку без отвращения. Я поверю, что ты можешь относиться к мертвецу, как к нормальному человеку.
— Не собираюсь я его целовать! — протестует девушка.
— Лира, ты сейчас хочешь вернуть Вардиса, поскольку помнишь его красивым, весёлым, жизнерадостным. Но представь его серым, с выпадающими зубами, облысевшего. Он с трудом будет вспоминать, что делал неделю назад. И ему будет плевать на будущее. Это уже будет не человек, а пустая оболочка.
— И что ты предлагаешь? Всё так и оставить? Позволить Вардису умереть?
— Обсудить это решение как следует, вот и всё.
Соплеменники переглядываются. Они знают, какую жизнь ведут мертвецы внизу — им не позавидуешь. Определённо, позволять Вардису исчезнуть — о таком даже помыслить страшно, но возвращать его к подобию жизни — не лучше. Это выбор из двух решений, каждое из которых дерьмовее другого. Чувствую себя грязным и вонючим только от того, что взвешиваю варианты. Лучше бы этого выбора не было вовсе.