Черный караван
Шрифт:
Меня удивила безупречная чистота вокруг. Сразу за воротами была площадь, обсаженная фруктовыми деревьями. По обеим сторонам ее шли крытые проходы, решетчатые стены их густо оплел виноград. Проход с правой стороны вел к жилым строениям, расположенным вдоль стен. Тут царила суета, в пяти-шести местах к небу поднимался дым. Напротив, скрытый в тени деревьев, стоял двухэтажный дом из горного камня. Здесь жил сам хан. Он и повел нас в этот дом.
Музаффар-хан, видимо, знал цену жизни. Просторные комнаты на втором этаже были богато обставлены. Здесь были дорогие кресла и диваны, столы и стулья работы европейских мастеров. И построен
Мы расположились на балконе. Хан знал, кто я. Поэтому он заговорил, подчеркивая мое звание:
— Вы, господин полковник, приехали к самому тою. Это хорошее предзнаменование. Иншаллах, путь ваш да будет светел! Я слышал, что вы направляетесь в Бухару. Так ли это?
— Да.
— Длинен ваш путь. Что, ваши войска движутся через Ахал в Бухару?
— Нет… Правительство Бухары попросило у нас оружие. Я еду для переговоров об этом.
Музаффар-хан взглянул на меня несколько удивленно. Я нарочно начал беседу с главного вопроса. Он, конечно, знает, что я еду не для того, чтобы повидать развалины древней Бухары. Так пусть хан с самого начала поймет, с кем имеет дело. После моего ответа он должен был или уклониться в сторону, или же заговорить серьезно. Нет, он не уклонился, а охотно поддержал разговор на эту скользкую тему. За чаем беседа пошла живее. Но, к сожалению, нам не удалось обстоятельно обменяться мнениями, — пришел младший брат Музаффар-хана. Оказалось, это он устраивал той, и он пригласил нас принять участие в торжестве. Я ответил, что мы не можем долго задерживаться и намерены вскоре продолжить путь. Музаффар-хан поддержал просьбу брата:
— Нет, нет… Приехав к тою и не отведав угощения, уезжать нельзя. Кроме того, у нас нынче здесь свой пача [37] . Если вы хотите уехать, вам надо будет просить у него позволения.
— Кто же это?
— Кто он? Это вы узнаете, когда посетите той.
Чтобы не обидеть хозяев дома, я принял приглашение.
По дороге к дому брата Музаффар-хан рассказывал про обычаи племени дуррани, с гордостью отмечая, что его соплеменники твердо придерживаются традиций и обрядов отцов. Я спросил у него в шутку, сколько нужно денег для женитьбы. Слегка улыбнувшись, он спросил:
37
Пача — повелитель.
— Что, вы собираетесь жениться?
— Я не прочь… Если примете, стану одним из ваших подданных.
— Нет, лучше вы примите нас в свое подданство. Если события пойдут и дальше так, от Афганистана не много останется.
Я промолчал. Впрочем, уже не оставалось времени, чтобы продолжать разговор, — мы подошли к месту тоя.
И во дворе и снаружи было полно народу, буквально яблоку упасть негде. Настроение приподнятое. В одном конце слышались песни, в другом — показывали свое искусство плясуны. Веселье било ключом.
Собравшиеся почтительно расступились, склонив головы в низком поклоне. Я не сводил глаз с Музаффар-хана. Он шел, гордо подняв голову, не обращая внимания на почтительные поклоны своих подданных. На его хмуром лице не видно было никаких признаков веселья, напротив, он, казалось, всем своим
В самом деле, посреди широкой террасы, устланной яркими коврами, на специально сооруженном троне важно восседал юноша лет восемнадцати. Ему предстояло жениться, и, по старинному обычаю, в этот день он получал права султана. Как настоящий султан, он важно ответил на наше приветствие и небрежным жестом предложил садиться. Я едва не расхохотался. По тут же, овладев собой, с серьезным видом прошел в глубь террасы.
Капитан Дейли, оказывается, прекрасно знал местные обычаи. От нашего имени он поздравил пачу и преподнес ему подарок — красивые настольные часы. Завел часы ключом, и вдруг послышалась музыка. Лицо пачи оживилось, окружающие вытаращили глаза от изумления. Чудесные звуки привели их в восторг. В этот момент подошел Шахрух с узелком в руках, накинул на паши плечи тонкие шелковые халаты, подпоясал нас шелковыми кушаками, на головы повязал шелковые чалмы. Затем он обратился к паче:
— Владыка вселенной!.. Гости просят твоего дозволения отправиться в путь. Дозволим ли нм?
Пача обратился к окружающим его. Затем объявил свое решение:
— Пока не окончится той, выезжать из аула не дозволяется!
Все громко засмеялись. Засмеялся и Музаффар-хан. Он обратился к нам:
— Вы слышали, гости? Мы не смеем нарушить волю властителя вселенной. Вам придется провести эту ночь здесь.
Я еще никогда не присутствовал на афганском тое, поэтому не стал возражать и дал понять знаком, что подчиняюсь повелению.
Пача начал принимать «жалобщиков».
С криком подошли два джигита. Под мышкой у одного из них был большой петух. Второй тоже предъявлял свои права на петуха. Пача грозно прикрикнул на них:
— Замолчите! Что за шум?
Джигит с петухом под мышкой дрожащим голосом ответил:
— Властитель вселенной… Этот человек отнимает у меня петуха. Но даю слово, петух мой. Взгляните: другого петуха с таким большим гребешком не найдется во всей округе.
Второй джигит не соглашался:
— Нет, всесильный!.. Он лжет. Петух мой. Я узнаю своего петуха по хвосту. Смотрите: у него хвост как у павлина.
Пача подал знак своему главному визирю:
— Пойди и разреши их спор!
Визирь поднялся и, подойдя к спорящим, с достоинством обратился к ним:
— Хо-оп… Ты узнаешь своего петуха по гребешку? А ты — по хвосту?.. Так?
Спорящие дружно закивали головами, подтверждая согласие. Визирь вытащил из-за пояса нож и, отрезав у петуха сначала хвост, а затем гребень, роздал их спорящим. Затем отдал туловище петуха одному из нукеров, приказав:
— Брось в котел!
Все громко захохотали. Рассмеялся и пача, объявив, что он доволен решением визиря.
Двое «сербазов» привели джигита со связанными за спиной руками и обратились к паче:
— Властитель вселенной! Близ Урузга произошло сражение с разбойниками-англичанами. Этот трус бежал без оглядки, едва заслышал гром пушек. Что с ним сделать?
Музаффар-хан, сидевший рядом со мной, потемнел как туча. Он почувствовал — слова «сербазов» направлены по моему адресу. Действительно, я невольно вздрогнул и покраснел, мое самолюбие было задето. Но ни одним движением я не выдал себя, напротив, осторожно дернув Музаффар-хана за полу халата, добродушно улыбнулся. Он понял мой знак и только кашлянул слегка.