Черный парус беды
Шрифт:
– Мертвый он. И страшный! – с раздражением воскликнула Шелестова. Она без проблем спустилась вниз, потому что все гадости, которыми могла одарить осыпь, достались мне.
– Не согласен. Хорошо сохранился.
– И что?
– А как?
– И как?
– Может, порода тут особенная – пористая или что. Влагу на себя взяла, потому и не гнил морячок, сох только. Может, еще какая причуда. Не специалист я по этим делам, даже не любитель-таксидермист. Так что, как сохранился – гадаю, а вот как погиб – догадываюсь. Попал под обвал, его протащило по склону, поэтому даже если пробовали искать, то копнули там и сям – и бросили. У них же со временем было туго.
– Ты думаешь, это те самые немцы, о которых рассказывал Козлов?
– Надо полагать, те самые. Про других, по крайней мере, мне ничего
– А что нам вообще известно? – спросила Мила, и было непонятно, что она имеет в виду: немецкую экспедицию на остров Селваженш-Гранди, сокровища капитана Кидда или события минувшей ночи. Ну, я и не стал отвечать.
Я думал: что мне делать с этим… артефактом? Сообщу, конечно, когда нас найдут, а пока… Я стал сгребать камни и засыпать ими мумию. Когда закончил, взглянул на безучастно наблюдавшую за моими действиями Шелестову.
– Аппетит не пропал?
Мила вздрогнула и пробормотала:
– Два трупа. И еще этот… Проклятый остров!
* * *
– Вот ведь странно, – говорил Петька. – Мадейра – райское местечко, а острова Селваженш – натуральное чистилище. Другая природа, зелень скудная. А ведь рядом совсем: 150 миль – не расстояние. Да и до благословенных Канар рукой подать. Воистину, неисповедимы пути Господни и прихоти Его тоже. Одним – все, другим – ничего.
– Все, как в жизни, – мрачно проговорил Чистый.
Я промолчал, но слова Кости для себя отметил. И не я один. Мила тоже бросила на Чистого колючий взгляд. Зато Джон остался невозмутим, а Федор Полуяров-младший мягко посоветовал:
– Ты, Петя, не о Всевышнем, ты о Кидде давай.
– Да будет вам известно, – сказал Козлов, – что капитан Уильям Кидд, шотландец по происхождению, был не самым кровожадным пиратом тех неспокойных времен, но одним из самых удачливых. Историки затрудняются сказать, сколько кораблей он захватил за годы своей разбойничьей карьеры. Во всяком случае, судовые журналы, которые вел Кидд, не проливают на это свет истины. Но есть вещи, которые вообще не нашли в них отражения. Соображаете, какие именно?
Козлов взял театральную паузу, ожидая от нас вариантов ответов. Мы молчали. Пауза затягивалась, становясь неприличной, и наш лектор несколько растерянно продолжил:
– Правильно. В них нет ни единого упоминания, ни малейшего намека на то, где капитан спрятал свои сокровища. Где он зарыл свои главные клады!
– А что, были и не главные? – усмехнулась Шелестова, посасывавшая через трубочку оранжад.
– Да, моя милая, – ласково улыбнулся ей знаток разбойных обычаев и дел. – Пираты того времени действовали точно так же, как сегодня поступают дельцы с Уолл-стрита. То есть не кладут все яйца в одну корзину. Капитан Уильям Кидд оставил в наследство истории не меньше десяти кладов, из которых найдены только два. Однако обратимся к подробностям. В начале 1690-х годов Кидд решил завязать с морским разбоем, превратившись в добропорядочного купца. Этому способствовало следующее обстоятельство. В тот переломный момент Кидд уже не был простым пиратом, грабившим всех без разбора. Он был капером на службе у Британской Короны, и с ее одобрения разорял французские поселения в Вест-Индии и топил французские суда. Оставив службу, Кидд занялся торговлей и преуспел в ней. У него был свой корабль, свое поместье близ Нью-Йорка, наконец, жена и дети. Благопристойная и благополучная жизнь продолжалась до 1695 года, когда оскудевшая казна заставила губернатора Нью-Йорка и Новой Англии лорда Белломонта закрутить интригу, целью которой было вновь направить стопы Кидда на тропу грабежа и порока. Не буду утомлять вас деталями, скажу лишь, что интрига Белломонту удалась. Капитан Кидд снова вышел на разбойничий промысел. Он взял курс на Мадагаскар, затем побывал у Коморских островов и в Красном море. Однако удача отвернулась от того, кому ранее благоволила. Французские суда упорно не попадались. Встречались лишь английские купцы, которые, по каперскому соглашению, Кидд не имел права трогать. Лишенная добычи команда возроптала. Зрел бунт, главой которого должен был стать канонир Билл Мур. В пылу ссоры Кидд убил его. На время недовольные попритихли. Но проблема была лишь отложена, и Кидд, который теперь боялся свою команду больше британских законов, взялся за старое. Он стал грабить всех подряд. И этого английские лорды ослушнику не простили. Кидд был арестован в Нью-Йорке и препровожден в Лондон. Там, обвиненный в пиратстве и убийстве Билла Мура, 13 мая 1701 года он был повешен.
– Какие страсти, – скривился Чистый. – И какой финал!
– А это не финал. – Петя улыбнулся Чистому той же прощающей улыбкой, какую минуту назад подарил Миле. – Перед казнью Уильям Кидд пробовал откупиться. Свою жизнь он оценил в 100000 фунтов. Фантастическая по тем временам сумма! Он готов был отдать все свои сокровища, спрятанные на разных островах, за милость королевского суда. Увы, в милости капитану было отказано, и тогда Кидд поклялся, что не скажет больше ни слова о своих кладах. И клятву свою не нарушил. Но! – Козлов повысил голос. – Он не учел одного существенного момента. Люди из его команды молчать не обязывались. Более того, они за мзду невеликую с радостью выдали секреты своего капитана. Потому что лучше синица в руке, чем шиш в кулаке. Уже через год был найден клад на острове Гардинерс, еще через год три обмазанные глиной корзины с золотыми монетами на острове Лонг-Айленд. И на этом – все. А ведь известно было, что свои сокровища Кидд прятал еще на острове Кокос в Тихом океане, на Мадагаскаре и… – Петя вновь обратился к «мхатовской» паузе, которая, впрочем, завершилась так же бесславно, как и предыдущая. Козлов снова сдался, сам нарушив молчание: – …и на острове Селваженш-Гранди, самом крупном из островов архипелага, принадлежащего Португалии, и называемом еще островами Спасения.
– Вот о последнем, о Гранди этом, пожалуйста, поподробнее, – подал голос Полуяров и заговорщицки подмигнул школьному другу.
– С удовольствием, – откликнулся Козлов. – В 1813 году лорд Бексли, жил в те годы такой джентльмен, страдающий врожденным авантюризмом, убедил британское Адмиралтейство отправить на Селваженш-Гранди экспедицию с целью найти сокровища Кидда. Был снаряжен корабль – бриг «Прометей» под началом капитана Геркулеса Робинсона, который доставил на остров поисковую команду. Но все оказалось тщетно: ни золота, ни серебра, и только чайки-сагарраса, так португальцы называют буревестников, гадили и гадили на головы людей с кирками и лопатами.
Федор засмеялся, и воодушевленный поддержкой Петя продолжил:
– Прошло больше тридцати лет, и Робинсон, уже на собственные средства, организует новую экспедицию. И снова терпит неудачу. Особенно обидно было то, что за месяц до его прибытия в одной из пещер португальские рыбаки, пережидавшие на Гранди непогоду, нашли два сундучка с серебряными монетами. Но к сокровищам Кидда эта находка отношения не имела! Монеты были отчеканены, когда бренное тело пирата давно обратилось в прах. Да-с. С тех пор на Селваженш-Гранди побывало еще множество экспедиций, и одна из них заслуживает особого внимания. В 1911 году к острову подошла немецкая канонерская лодка «Пантера». С нее на берег переправилась большая группа моряков. Несколько дней немцы пробыли на острове, а потом как-то подозрительно спешно вернулись на борт, канонерка подняла якоря и на всех парах отправилась на север. Это очень напоминало бегство.
– За ними кто-то следил? – логично предположила Шелестова.
– Точнее сказать – наблюдал, – подтвердил Козлов. – История с посещением острова немцами никогда не стала бы достоянием гласности, если бы не несколько португальцев с Мадейры. На островах Спасения они занимались довольно прибыльным, но не самым чистым делом – собирали гуано на птичьих гнездовищах. Когда появились немцы, сборщики экскрементов от греха подальше спрятались в пещере, возможно, той же самой, где когда-то были найдены сундучки с серебром.
– Так почему все-таки немцы спешили? – спросил я.
– Чтобы не обострять. Ты, Андрей, слышал что-нибудь об о Агадирском инциденте? Нет? В 1911 году отношения между Францией и Германией были хуже некуда. Обе страны равно претендовали на Марокко, и после того, как французы поддержали восстание одного из местных племен, в порт Агадир прибыла вот эта самая канонерская лодка «Пантера». Дело едва не дошло до прямых военных столкновений. Однако ни Франции, ни Германии в тот момент они были невыгодны, и канонерка поспешно покинула Агадир. И направилась к Селваженш-Гранди.