Черный пес Элчестера
Шрифт:
Жесткая, ледяная сила, смертельная угроза - вот что звучало в этих негромких словах.
Бегущий по площади человек огибал обезумевших людей, перепрыгивал через доски разрушенных лотков и упавшие древки сорванных флагов, мечом отразил удар стражника, попытавшегося остановить беглеца, и почти уже достиг помоста, когда незнакомца окликнул мэтр Джеронимо:
– Лорд Фрэнсис!
Тот обернулся.
– Лорд Фрэнсис, сюда!
Молодой дворянин, поколебавшись, приблизился.
– Подождите, сейчас миледи сама подойдет, - объяснил медик.
– Я миледи
– сквозь зубы процедил лорд Фрэнсис.
– Она обещала не применять сильное колдовство!
– Это иллюзия, - шепнул врач.
– Всего лишь иллюзия. Ваша жена не нарушила данного вам слова, милорд граф.
– Он прав, - раздалось рядом.
Бьянка вздрогнула, увидев возле женщину с помоста, и только сейчас разглядела, что та молода, младше ее самой.
– Быстрее, пока морок не рассеялся, - кивнула волшебница.
– А вихрь выпустит нас с площади?
– приподнял брови медик.
– Мы же знаем, что это наваждение, поэтому оно не имеет над нами власти, - улыбнулась Милица.
– Будьте добры, возьмите Бьянку на руки, мэтр. Фрэнки, - она нежно взглянула на стоявшего рядом дворянина.
– Тебе понравилось?
Рыцарь поморщился.
– Понравилось!
– буркнул он. И вдруг порывисто притянул женщину к себе: - Я так волновался за тебя! Видела бы ты лица всех этих церковников!
Девушка негромко рассмеялась в ответ и доверчиво потерлась щекой о его ладонь. И этот жест той, что повелевала такими неистовыми силами, заставил Бьянку немного примириться с незнакомкой.
– Вы...ведьма?
– слабо спросила она.
– Да, - просто кивнула девушка.
– Но давайте отложим разговоры на потом! Сейчас - в гостиницу, заберем вещи, деньги и коня - и уезжаем! Как я понимаю, вы, мэтр Джеронимо, и вы, Бьянка, едете с нами?
– Получается, что так, - усмехнулся тосканец, и их небольшой отряд растворился в колдовском мраке, накрывшем город...
Конец третьей части
Часть четвертая
Глава XXIV
Над костром кусачей мошкарой вились искры. Они срывались с танцующих языков пламени и уносились в ночной зенит, а поленья трещали, мерцали алым и золотым, подергивались сизым пеплом. На земле, изгибаясь, плясали тени, и причудливые отсветы ложились на стоящие вокруг валуны.
Бьянка, укутанная в плащ Фрэнсиса, еле могла сидеть, и ее поддерживал мэтр Джеронимо, время от времени подавая теплое успокоительное снадобье, сваренное Милицей. Саму волшебницу Бьянка так боялась, что зажмуривалась и сжималась в комок при малейшем ее приближении. После нескольких безуспешных попыток поговорить со спасенной, Милица сдалась и поручила все заботы о ней итальянцу. Он сумел не только успокоить бедняжку, но и убедить выпить лекарство, сваренное "ведьмой". Видимо, ожидание смерти и шок от пережитого на площади окончательно подкосили Бьянку. Из всего их небольшого отряда девушка без боязни смотрела лишь на мэтра Джеронимо.
Тот утешал ее, ласково наговаривая нечто невразумительное, а сам то и дело бросал через костер полные настороженности и любопытства взгляды на Милисенту. Она сидела, время от времени палкой вороша сучья в костре, а Фрэнсис ласково обнимал ее за плечи. Оба молчали, но само молчание словно соединяло эту пару. Они молчали о своем, и пальцы молодого рыцаря нежно перебирали спутавшиеся пряди волшебницы.
Бьянка наконец задремала, и мэтр решился прервать молчание.
– Нас разыскивают, не так ли?
Милица лишь пожала плечами, а Фрэнсис вздохнул:
– Вероятно. Думаю, Мили предусмотрела такую возможность.
Девушка улыбнулась, щекой потершись о его ладонь, совсем как кошка, и прикрыла глаза.
– Если мимо поедут люди, они примут нас за камни на равнине...
– сонно пробормотала она.
– Я с детства обожала плести мороки...
– Как я теперь смогу явиться ко двору короля Франции или герцога Бургундии?
– с шутливым укором вздохнул юноша.
– Епископ и брат Климент наверняка разошлют грамоты с нашими приметами...
Милица с трудом приподняла отяжелевшие веки.
– Не...
– пробормотала она.
– Брат Климент поспорил со мной... Он заключил пари с ведьмой... И проиграл... Это очень много значит...
– Я не понимаю, Мили...
– Он не сможет, - зевнув, пояснила волшебница, вновь закрывая глаза.
– Ни он, ни епископ. Ни написать, ни сказать... Просто не сможет...
– А, - догадливо протянул Фрэнсис и умолк, обменявшись взглядами с мэтром Джеронимо. В уголках губ врача притаилась усмешка: так трогательно выглядела эта засыпающая девочка, что-то пытающаяся объяснять сквозь дрему.
Фрэнсис осторожно коснулся губами ее волос.
– Спи, любимая, - шепнул он.
Милица спала.
Некоторое время царило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием веток в костре. Затем итальянец, вздохнув, подкинул в огонь хвороста и спросил:
– Наверное, вам с ней непросто?..
Рыцарь молча улыбнулся, крепче прижал к себе спящую женщину и ничего не ответил. Но медик не отступал.
– Помимо того, что у вашей супруги, господин граф, взбалмошный характер, она еще и колдунья... Где вы ухитрились ее откопать?
– Вы бы не рискнули связать свою судьбу с ведьмой, мэтр, я вас правильно понял?
– хмыкнул лорд. Ухнула вдали ночная птица, и легкий ветерок пробежал над костром.
Мэтр Джеронимо кивнул.
– Дело не в том, что она с причудами, господин граф, какая женщина без них! Дело в том, что ее сила противоестественна.
Фрэнсис вопросительно приподнял бровь. В темный воздух с треском взвилась над костром стайка медных искр. Собеседник поспешил объясниться.
– Я не хочу сказать, что госпожа графиня плоха. Но поймите меня правильно, ваше сиятельство... Нет такого закона природы, что позволил бы человеку летать, как птица. Без крыльев, без приспособлений... по одному только слову! Нет такого закона природы, что позволил бы наступить ночи посреди дня... И...