Черный пес Элчестера
Шрифт:
– Какая красота!
– невольно вырвалось у Милицы.
Она сидела перед Фрэнсисом, прижавшись к его груди, и солнечный ветер шевелил ее густые волосы.
– Это Женевское озеро, - улыбнулся любимой юноша.
– Оно названо по имени города, который стоит намного дальше к югу, почти на другом берегу. К сожалению, нам не по пути, иначе я непременно показал бы тебе Женеву! За нее сражались германцы и франки, кельты и бургунды... Триста лет назад именно там была столица Бургундии, кстати!
– усмехнулся он.
– Ты бывал в этих местах?
–
– Нет, - покачал головой Фрэнсис.
– Но очень много читал и слышал...
– А что же Лозанна?
– Это второй город после Женевы, жизнь моя. И здесь тебе придется припомнить французский язык... Епископы управляют Лозанной уже шестьсот лет, хотя на нее и притязает Фридрих Швабский, а Швабия, в свою очередь, входит в Священную римскую империю... Но, вспоминая войско под Нюрнбергом, я очень сомневаюсь, что Лотарь имеет какую-то власть над этим краем! Я тебе не рассказывал, как чуть было не оказался в войске, осаждающем швабского герцога?
– Припоминаю...
– улыбнулась волшебница.
– Но, полагаю, мы не станем кричать об этом в Лозанне?
– Само собой!
– фыркнул граф.
– Неприятностей нам только не хватало!
– Но ты же сам сказал, что город подчинен Фридриху?
– встревожилась Милица.
– Быть может, мы обогнем Лозанну и поедем дальше, в Бургундию? Я не хочу рисковать...
– Не тревожься, - рассмеялся юноша, покрепче прижимая к себе любимую.
– Не подчинен. Фридрих лишь притязает на него... впрочем, как и герцог Бургундский. Да и на моем щите пока не выбита надпись "Личный курьер Его императорского Величества". А у тебя на платье не вышито, что ты ведьма... Если мы не станем привлекать к себе внимания, то великолепно отдохнем в Лозанне.
С этими словами граф тронул повод Уголька, и умный конь осторожно начал спускаться вниз по каменистой дороге. Через несколько часов путники уже въезжали в ворота.
Город раскинулся на холме, вздымавшемся над водами Женевского озера. У подножья ютились невзрачные домишки бедняков. Выше, на склонах, красовались беленькие, чистенькие дома зажиточных горожан, увенчанные красными остроконечными крышами. Между ними вонзались в небесную синь шпили церквей; а на самой вершине топорщились строительные леса: там визжали пилы и стучали молотки: строился грандиозный собор...
Неподалеку темнели крепостные стены епископской резиденции.
И повсюду, повсюду цвели цветы. Лозанна плыла в море зелени, как белый корабль над шелестящими волнами...
Граф спешился у аккуратненького постоялого двора под чистой вывеской. Заведение почему-то называлось "Сердце Господне", словно это самое сердце служило здесь фирменным блюдом.
Стиснув челюсти так, что они заныли, граф загнал смех внутрь, вместе с кощунственной мыслью, и помог спешиться своей спутнице. Осторожно поддерживая ее за локоть, он ввел Милицу в просторный зал, сразу производивший впечатление чистотой и порядком.
Один-два посетителя чинно сидели за своими столиками и неторопливо пережевывали пищу, не глядя по сторонам, а за стойкой возвышалась мощная женщина в белом переднике, выжидательно взглянувшая на новых гостей.
– Комнату, - попросил Фрэнсис, кидая на стойку серебряную монетку. И, глянув на женщину, против своего обыкновения добавил: - Пожалуйста.
Хозяйка скрестила руки на груди.
– Этого мало за две комнаты, - очень тихо, и оттого почему-то очень грозно, вымолвила она.
– Я попросил одну, - неуверенно возразил Фрэнсис, лихорадочно пытаясь припомнить, давно ли начал заговариваться.
Женщина тяжело оперлась руками на прилавок и нагнулась к самому лицу посетителя.
– В моем заведении, - внятно и жестко произнесла она, - не развратничают. Лозанна - епископский город. Мне не нужны из-за вас неприятности.
– Но...
– И не говорите мне, что она ваша прислуга!
– неприятно усмехнулась женщина.
– Знаем мы таких прислуг. Если на то пошло, пусть девочка отдохнет. Поднос принести и одежду почистить - у меня своих служанок хватает. Посетители не жалуются.
Фрэнсис бросил взгляд на тихих гостей в дальнем углу. С такой хозяйкой жаловаться - себе дороже...
– Послушайте, - вздохнув, очень вежливо заговорил он.
– Леди - не служанка. Леди моя жена...
Рыцарь и сам понимал, как глупо выглядит. На Милице было крестьянское платье.
Женщина ухмыльнулась ему в лицо.
– Церковную грамоту о венчании, - только и произнесла она.
– Милорд, - негромко заговорила Мили, коснувшись руки рыцаря.
– Оставьте. Я вполне смогу переночевать в комнате для служанок...
– Ни за что!
– отрезал Фрэнсис.
– Мы лучше пойдем в другое заведение!
– А в другом заведении вам скажут то же самое, - невозмутимо хмыкнула трактирщица.
– Лозанна - епископский город. Здесь за такими делами строго следят.
Граф глубоко вздохнул и на секунду задумался. Потом, придя к какому-то решению, схватил Милицу за руку и потащил к выходу, на ходу бросив хозяйке:
– Позаботьтесь о моем коне, я скоро вернусь!
Он выскочил за ворота и лихорадочно огляделся по сторонам. Заметив что-то, видимо, соответствующее его целям, Фрэнсис устремился в том направлении: вниз по улице. Милица едва поспевала за ним.
– Милорд! Милорд, куда вы меня тащите?
– непроизвольно упираясь, спрашивала она.
– Что все это значит, милорд?.. Фрэнсис, что ты задумал, черт тебя побери?!.
Юноша подтащил ее к крыльцу небольшой и очень изящной каменной церкви, со стрельчатым витражом над высокой папертью. Тонкая башня возвышалась над улицей, и синяя прохладная тень ложилась на булыжники мостовой, на витую ограду церковного сада, где благоухали розы и мирт, и на дома напротив...
– Мили, ты станешь моей женой?
– резко повернувшись к ней, на одном дыхании вымолвил Фрэнсис, бледный, как привидение. Глаза его лихорадочно блестели.
– Сегодня, сейчас. Здесь, - он кивнул на церковь.