Чёрный шар
Шрифт:
– Для вас, мой друг, мне ничего не жалко, – сказал он посланнику Темных Миров и на его глазах поцеловал жену так сладко, что в дворцовых кладовых засахарились мед, варенье и патока.
Но законы неупорядоченной Вселенной суровы, и если в одном месте прибыло счастья, то в другом уж точно убыло. Едва Звезда волею Анджула сорвалась со своего места, как семь миров, что она освещала и дарила теплом, погрузились в кромешную тьму. Страшный мороз воцарился в системе без светила, и чем дальше, тем больше сковывал Земли беспощадный космический лед. Еще чуть-чуть, и планеты превратились бы в промерзшие насквозь пустыни, но положение спас отважный Фотурианец Ангадра.
Золотое
Девятьсот миллиардов тонн водородного топлива прислали Великие Мозги из Земли Анод.
Десять тысяч бочек пальмового масла прибыли с послом из Земли Тлура – это, сообщил он, годовая потребность наших гоночных автомобилей, ради спасения семи Земель мы пожертвовали смыслом нашей жизни – Большими гонками за Кубок Гранд-тур.
На сто тысяч тюбиков синтемифа расщедрилась колыбель Фотурианцев, благословенная Земля Тилод. Тут, правда, не обошлось без неприятностей – Брогсен, тогда еще живой, обругал Ангадру за то, что драгоценный Предмет тот извел на захудалые планетки, и выгнал бы беднягу из Ордена, не вступись за него сам Ондрид, Первый Фотурианец.
Постепенно движение за обогрев планет набирало обороты. В Землях Стишор и Фоолоф прошли займы в пользу замерзающих. Земля Атлан объявила сбор теплой одежды. Да что там, даже из Земли Шкид, известной своей бедностью, пришли три вагона деревянных игрушек – все, чем можно топить, все отдала беспризорная Земля! Воистину, свет еще не видел такой сплоченности, такого желания помочь – каждый день искусственное солнце сжигало миллионы тонн топлива, но никто не жаловался, не роптал, все честно исполняли свой долг, и повсюду царило воодушевление. «Спасем несчастные Земли, подарим людям свет!» – звучал во всей Вселенной рефрен, и даже старые враги, республика НИП и империя Каракан, забыли о вражде и напрягли все свои силы, чтобы отстоять замерзающие планеты у ледяной космической пустоты.
Да, в те дни оказалось, что человек – создание, слепленное из эгоизма, корысти и себялюбия – куда более велик, чем он сам о себе думал. И все же вечно этот душевный подъем длиться не мог, такова уж природа, и Ангадра задумался о том, что делать дальше. До него уже дошла весть о том, что пропавшая звезда обосновалась в Земле Тотм и даже успела выйти замуж, так что наиболее логичным вариантом было бы как-нибудь вернуть ее назад. Вот только как – по слухам, девушка, в которую она превратилась, была настолько прекрасной, что ее не то что похитить – обидеть никто не смел! Нет, сам Ангадра тут не годился, нужен был человек, которому женская красота безразлична, кто-то, кто одержим совсем другими идеями… Но кто? Квонлед Насмешник? Нет, он одно время даже был женат, пусть и не очень счастливо. Брогсен? Тоже мимо – кроме того, Ангадра с ним в ссоре. Бордегар? Он безвылазно сидит в Земле Урбон, и его оттуда калачом не
Калачом, калачом, калачом… С этим словом было связано что-то знакомое, какой-то памятный образ, который в свое время поразил Ангадру до глубины души. Ну да, конечно, Гарвиг, проклятый обжора – кто, как не он, умял пять возов калачей на церемонии открытия Земли Тилод? И ладно бы он запил их, как приличный человек, но нет, все всухомятку, даже без масла – о, бездонное брюхо, шайтанов мешок! Да, сказал себе Ангадра, Гарвиг годится для этого дела, как никто, уж ему-то наплевать на женщин, его интересует только жратва. Он даже в Фотурианцы подался лишь для того, чтобы попробовать все блюда во Вселенной, только этим Ондриду и удалось его соблазнить!
И вот Ангадра написал Гарвигу, и Гарвиг двинулся в путь. Не потому, конечно, согласился он вернуть Звезду, что был отзывчив и добр, нет, намного больше любых добродетелей манила его слава пирогов Земли Тотм. Начиненные брусникой, рисом, сомовьим плесом, рябчиками и молоками осетров, вымоченные в фазаньем бульоне, сдобренные овечьим маслом, обвалянные в сыре, запеченные в вине, завернутые в съедобные салфетки из тончайшего теста и посыпанные особой приправой, усиливающей вкус ровно в тридцать два раза – для Гарвига они означали новый вызов. Сколько он сумеет съесть, он, обглодавший до последнего волоконца шесть тираннозавров, жареных в кляре, да еще и запивший этот титанический ланч цистерной сгущенного молока? Не меньше десяти тысяч, не будь он родственник Фотурианца Пантагрюэля, который, как известно, заглатывал голубей целыми стаями, а в животе у него помещалось целое королевство, с флотом, армией и парламентом!
И все же Гарвиг был не так прост, как полагал Ангадра – был он неглуп, неплохо разбирался в людях и по-своему, но все же ценил женщин – поварих, официанток и судомоек. К принцессам из сказок он, правда, действительно был равнодушен – все эти ажурные создания Мифа отлично годились для прогулок под луной, замечательно смотрелись в окошках неприступных башен, но здорового аппетита – а это Гарвиг ставил превыше всего – от них ждать не приходилось. Не разбирались чахлые красавицы в соусах, не знали толка в рыбе и дичи, не ценили доброй выпивки и уж точно не взялись бы месить тесто для пирогов, не говоря уже о начинке. Стоило ли вообще с ними разговаривать? В этом Гарвиг сомневался, однако попытаться ему все же пришлось.
– Сударыня! – обратился он к Звезде сразу же, как прибыл в Землю Тотм и получил аудиенцию во дворце. – Видит пирог, то есть Бог, что пока вы тут развлекаетесь, семь миров гибнут во тьме. Солнце, которое мы поместили на ваше место, хоть и греет, но топлива кушает все больше, так, что мы, можно сказать, не успеваем его кормить. Все наши запасы для него – все равно что кусочек мяса для голодного зверя, такой знаете, поджаристый, хрустящий кусочек, козлятины или говядины, неважно, и под соусом, ну просто пальчики оближешь!
– И с картошечкой! – подхватил стоящий у трона Ойх, высокий и однорукий. – Мне кажется, я понял, как спровадить этого надоедалу, – наклонился он к королю. – Пойду распоряжусь насчет обеда – заткнем ему глотку, и дело с концом!
– И с картошечкой, – согласился Гарвиг. – Нет ничего лучше, чем намять картошки – ведра два – и растопить в самой середке кусок масла. Воистину чудесная пища! Так вот, о чем это я? Для вас и для всех, сударыня, будет лучше, если вы прямо сейчас подниметесь ко мне на корабль и вернетесь на свое законное место, на небосвод. Это, клянусь свиной рулькой, будет просто замечательно!