Черный смерч
Шрифт:
Все члены комиссии, кроме Ганса Мантри Удама, последовали его примеру.
Полковник, выпивая бокал за бокалом, все больше и больше пьянел. Он хвастался вновь прибывающим подкреплением. Он с восторгом называл количество войск, танков, самолетов.
Бекки отозвала его в сторону, усадила на диван и посоветовала не говорить так громко о военных тайнах, тем более что, наверное, не все то, что он говорит, соответствует истине.
– Не совсем,- сознался полковник, удивляясь ее осведомленности. Но дочь Ван-Коорена могла и имела
Утомленная Бекки села на диван. Полковник-болтун рассказывал ей о тактике последних сражений, о расположении и численности войск и о многом другом.
Полковник говорил, пока не охрип, а затем нетвердой походкой направился к столу и принес бутылку и два бокала. Один бокал он подал Бекки.
– Вы очень много пьете!
– заметила Бекки.
– Пир во время чумы!
– вдруг сказал полковник.- Я хочу наслаждаться ведь рано или поздно с нами покончат. Ловите минуты счастья!
Он наклонился к Бекки, пытаясь ей что-то сказать на ухо. Она резко поднялась и пригласила членов комиссии двинуться в путь.
12
На аэродром их отвез Тунг. Он задержал Бекки взглядом и, когда все члены комиссии пошли к самолету, сказал:
– Я не вернусь больше в дом Ван-Коорена. Гидроплан уже довез всех четырех летчиков на Суматру к Эрлу и завтра вечером привезет Анну Коорен. В доме Скотта есть шофер Мутасси, это наш человек.
Бекки предложила Тунгу лететь с ней, а к "бьюику" вызвать шофера от Ван-Коорена.
– У меня еще остались неоконченные дела. Мы встретимся на Суматре, в Паданге. Это близко от Скотта. Мутасси все устроит.
Бекки кратко рассказала о "деятельности" филиала Института Аллена Стронга и попросила Тунга собрать материал об агродиверсиях, которые организовывал этот филиал. Тот охотно согласился. Так они расстались.
***
Когда комиссию, летящую в самолете, неожиданно обстреляли из леса, самолет круто повернул к берегу и полетел над прибрежными мангровыми зарослями.
Бекки предложила членам комиссии закуску. Увидев в ящиках бутылки, полковник развеселился. Ему-то и поручила Бекки угощать гостей.
Когда они прилетели на аэродром Бакалан, на острове Мадура, пьяных членов комиссии погрузили в две машины и повезли на плантации. Бекки впервые увидела высокие заросли сахарного тростника. Увидела она и табачные плантации. На плантациях членов комиссии сопровождал управляющий этими плантациями Ван-Коорена. Он не был удивлен пьяным состоянием обследователей и только посочувствовал Анне-Бекки. Он порекомендовал и в дальнейшем держать комиссию в таком же виде.
После обеда Бекки распорядилась погрузить членов комиссии на самолет. Вылетели они затемно и летели с опознавательными огнями. Уже поздно ночью они прибыли в город Паданг, на западном берегу Суматры. Ночевали в приготовленных номерах гостиницы.
Бекки так переволновалась, что не спала.
Утром, после плотного и пьяного завтрака, комиссия выехала на плантации. Полковник обнаглел и все время говорил Бекки пошлые комплименты.
К дождю они вернулись в город, чтобы после обеда ехать на плантации по другую сторону города. Когда Бекки зашла в комнату, чтобы переодеться, служанка-малайка вошла следом и молча подала конверт без адреса и остановилась возле Бекки. Бекки удивилась такой вольности со стороны малайки, разорвала конверт и вынула небольшой листок бумаги.
"Анна вылетает вечером. Будьте готовы. Обязательно встретьтесь с Джимом у Скотта. Желаю успеха. Эрл".
Бекки сразу развеселилась: значит, Эрл и Дакир живы и бомбежка им не повредила. Она на радостях дала служанке пятьдесят долларов. Та вместо ответа подала коробку спичек. Бекки поняла и сожгла письмо. "Нас много, мы победим",- подумала она. Эти и подобные им мысли вдохновляли Бекки. За обедом она была очень весела и много смеялась. После обеда Бекки предложила членам комиссии, если, конечно, им позволяет совесть, подписать акт. Все охотно подписали.
Бекки отозвала в сторону Ганса Мантри Удама и передала ему подписанный экземпляр акта.
– На конгрессе вы поступите, как подсказывает вам совесть,- сказала Бекки.- Вы разоблачите тех, кто биологическими средствами борьбы уничтожает зеленые богатства Индонезии, кто создает голод! Вы полетите в "Дугласе" Ван-Коорена до Сингапура. Оттуда отправитесь на рейсовом самолете в Сайгон, а из Сайгона - на Тайван, в город Тайнань. Там на американском "Чайна-клипере" полетите в Америку.
– Но ведь преподобный Скотт еще не подписал...
– Он и не подпишет, так как он американской ориентации,- пояснила Бекки.
Она могла бы добавить, что миссионер Скотт - агент Пирсона и Дрэйка, но Бекки понимала, что ей не следовало говорить это ученому. Лишь бы он поскорее выехал и не встретился с агентами Ван-Коорена, которые могут этому помешать.
– Сказать об агродиверсионной деятельности Аллена Стронга, возглавляющего поход против мира и человечества? Вы так советуете?
Это были ужасные мгновения для Бекки. В глубине души она верила в честность и неподкупность отца. Но именем Аллена Стронга назывался институт. Это имя стало синонимом агродиверсии даже для скромного ученого в далекой Индонезии.
– Да, так и объявите,- сказала Бекки.
Как ни странно, вместо ожидаемого упадка духа мысль: "Я борюсь за него, выступая против него", впервые со времени посещения "гнезда" родила у Бекки уверенность и жажду борьбы. Как ей не хватало Джима, который все бы объяснил и успокоил ее!
Бекки составила радиограмму для Ван-Коорена о вылете Удама. Она даже поехала проводить ученого на аэродром.
– Что бы ни случилось,- сказала Бекки на прощанье,- я верю, что вы патриот своей родины и ученый с мировым именем - будете говорить и действовать, как подобает честному человеку в борьбе за мир. Обещайте мне это!