Черный смерч
Шрифт:
– Нет, вы докажите, что зерно было заражено нами умышленно, а не в результате естественного процесса!
– закричал председатель.
– Не станете же вы уверять, что колорадские жуки сами наняли самолеты для поездки в Европу? Повторяю, о сброшенных жуках писали в газетах, но опровержений не было. Сам Аллен Стронг еще в 1918 году открыл умышленное засорение колорадским жуком продуктов, привезенных на американских пароходах во Францию,- ответил Сапегин.- Пригласите Аллена Стронга, и я уверен, что он подтвердит многое из сказанного мною.
Председатель
– Я обвиняю американских монополистов, руководящих экономической войной в сельском хозяйстве, в применении самых бесчеловечных биологических средств борьбы, чтобы вызвать голод целых стран!
– Профессор привел факты заражения полей Восточной Германии, Польши, Венгрии.- Поедем в Кэмп Дэтрик,- предложил Сапегин,- и вы убедитесь, что существует арсенал биологического оружия. Даже в маршаллизованных странах сельское хозяйство уничтожается биологическими средствами. Например, в Западной Германии, как нам стало известно, появилась чрезвычайно опасная новая раса картофельного рака, так называемая гиссюбельская раса. Она, к несчастью, поражает все ракоустойчивые сорта, выведенные селекционерами с большим трудом. Будто бы один только сорт "фрам" не поддается. Советские ученые имеют огромные достижения. Советские селекционеры совместно с фитопатологами вывели несколько очень хороших сортов, полностью устойчивых против этой расы картофельного рака. "Фитофтора специес" появилась на полях тех американских фермеров, которые не хотят войти в агросиндикат...
– Я лишаю вас слова!
– закричал председатель.
– Все эти факты,- продолжал Сапегин, не обращая внимания на выкрик председателя,- обвиняют монополистов в сознательной диверсии в сельском хозяйстве, и в первую очередь в странах народной демократии, чтобы вызвать недовольство населения, чтобы поставить народы в кабальную продовольственную зависимость от Америки, чтобы, организуя голод, навязать политические требования, направленные на превращение свободных стран в американские колонии!
– Я лишаю вас слова!
– снова закричал председатель.
Звонок председателя звонил не переставая, но голос Сапегина был хорошо слышен:
– Американские поджигатели новой войны уже не довольствуются гнусными биологическими средствами борьбы для уничтожения культурных растений. Они применяют еще более отвратительное биологическое оружие, используя бубонную чуму, холеру и других возбудителей страшных болезней для уничтожения людей, борющихся за свою свободу, за свою родину!
Из зала раздался крик:
– Это красная пропаганда!
– Я обвиняю...- Голос Сапегина потонул в скрежете глушителя.
Мощный радиоглушитель, скрытый в трибуне, взревел, заглушая речь советского ученого. Делегаты заткнули уши. Некоторые вскочили и что-то кричали, обращаясь к председателю. Тот продолжал нажимать кнопку глушителя. Видимо, к конгрессу заранее "хорошо подготовились".
Над председательским местом вспыхнула электрическая надпись: "Перерыв". Радиоглушитель умолк. Профессор Сапегин воспользовался паузой.
– Мы предлагаем заключить международный пакт, объявить биологические средства борьбы, направленные на уничтожение культурных растений и животных, вне закона, подобно тому как должна быть запрещена и атомная бомба!
– громко, на весь зал, прокричал профессор.
Снова заревел глушитель.
Как только профессор Сапегин сошел с трибуны, его окружили остальные члены советской делегации. Егор шел впереди, Роман - позади, Анатолий сбоку. Так шли они вместе с другими к выходу.
Одни аплодировали, другие выкрикивали оскорбления. Большинство делегатов все еще сидели в креслах, перепуганные и подавленные услышанным.
Громче всех аплодировали Джонсон и Вильям Гильбур.
– Вы с ума сошли!
– услышал Гильбур злобный голос над ухом, и чьи-то пальцы сжали его плечи.
Гильбур оглянулся и увидел взбешенного Дрэйка.
– Завтра воскресенье,- сказал Дрэйк.- Конгресс не работает. Вы пригласите Сапегина и его помощников к себе под тем предлогом, что вы хотите показать советским делегатам кооперативную ферму.
– Я не предупредил жену...
– Не надо. Повара и гостей пришлю я. Ступайте к Сапегину и выразите восхищение его речью, но так, чтобы ваших восторгов не слышали другие!
3
– Вы замечательно говорили!
– сказал Роман, когда они вышли из зала.
– Вы предсказывали бой, так и вышло,- заметил Егор.
– Потом поговорим!
– оборвал их Сапегин.
Подали машины. Советские делегаты молча вернулись в гостиницу.
– А что, если нам прокатиться и посмотреть город?
– предложил профессор после обеда в ресторане гостиницы.
Пока они обсуждали, куда ехать, показался портье вместе с полным, рослым американцем.
– Я - Вильям Гильбур, дядя Аллена Стронга. Я хотел с вами познакомиться,- сказал тот, протягивая большую мозолистую руку.
Сапегин встал и вежливо поздоровался с ним. То же сделали остальные.
– Вы хорошо выступали, правильно,- сказал Гильбур.- Жаль, что Аллен где-то в Южной Америке...
– Значит, все разговоры о его болезни ложь?
Гильбур смутился и покраснел.
– Очень жаль,- прервал неловкое молчание Сапегин.- Мне бы хотелось повидать профессора Стронга именно теперь.
– Я приглашаю вас завтра к себе,- сказал Гильбур.- Посмотрите поля американского фермера. Правда, у меня сейчас хвастать особенно нечем - от "фитофторы специес" погиб картофель. Но овощи хороши...
– А откуда "фитофтора специес"?
– Заразили!
– вдруг в сердцах крикнул Гильбур и осекся.
Он испуганно оглянулся по сторонам. Портье стоял в стороне и делал вид, что не слушает.
Сапегин поблагодарил. Молодые люди с любопытством смотрели на американского фермера. Гильбур пожал руку Сапегину, секунду помедлил, и Егору, стоявшему ближе всех, послышалось, что он прошептал: "Не приезжайте!"
– Благодарю вас!
– сказал, улыбаясь, Сапегин и отказался приехать завтра, но обещал в ближайшие дни выбрать время.