Черный смерч
Шрифт:
– Все это очень, очень интересно!
– запротестовали участники конгресса.
Особенно рьяно усердствовал тот же пожилой загорелый ученый. Лифкену пришлось уступить.
Так была отбита атака, но это была лишь первая атака.
Едва только профессор Сапегин отделился от толпы, чтобы издали бросить последний взгляд на установленные стенды, загорелый толстяк, слегка прихрамывая, подошел к нему:
– Я профессор Джонсон с острова Барбадос. Темный цвет кожи - результат действия лучей тропического солнца. Я белый.
– Очень рад!
– Сапегин крепко пожал руку и, улыбаясь, сказал: - Ваше объяснение
– О да! Я знаю, но... В последнее время часто приходится разочаровываться в людях... Простите, я имею в виду не вас...- Джонсон суетливо оглянулся и прошептал: - Мне совершенно необходимо поговорить с вами наедине.
– Я к вашим услугам,- серьезно отозвался Сапегин и добавил: - Вы не боитесь, что общение с советскими учеными может доставить вам неприятности?
Джонсон невесело засмеялся и, слегка хлопнув себя по правому бедру, сказал:
– Недавно отсюда извлекли две неприятности в виде куклуксклановских пуль. Это была прививка антибоязни.
Подошедший Лифкен помешал окончанию разговора. Совершенно игнорируя Джонсона, он пригласил Сапегина в зал.
– Берегитесь этой гремучей змеи!
– тихо сказал Джонсон, следуя за Сапегиным.
2
Огромный зал был полон. Гости стояли даже в дверях. Именно для этой аудитории готовил свой доклад Аллен Стронг, но докладывал Арнольд Лифкен. Он выразил сожаление от имени устроителей конгресса по поводу болезни Аллена Стронга, пожелал ему скорейшего выздоровления и предложил послать телеграмму Стронгу. Все желающие могут ее подписать во время перерыва. (Конечно, эта телеграмма отправлена не была.)
Лифкен заявил, что выступает только как чтец доклада, составленного лично Алленом Стронгом. Доклад был посвящен исследованию буйного распространения организмов, ранее чуждых данной среде. Лифкен приводил примеры с размножением кроликов в Австралии. На экране мелькали огромные заросли ежевики и чертополоха. Были показаны тучи саранчи.
Докладчик говорил о "взрывах жизни" и о многом из того, что написал Аллен Стронг. Но самая сущность доклада Стронга была извращена. Лифкен объявил главной причиной голода и безработицы большие потери в сельском хозяйстве от вредителей и болезней, уничтожающих почти половину урожая земного шара. Это не был научный доклад. Это было резкое пропагандистское выступление, пытавшееся все язвы капитализма объяснить появлением "очагов" сельскохозяйственных вредителей на Востоке, где разрушено крупное помещичье и кулацкое хозяйство. Предложения Лифкена сводились к тому, чтобы всемирная организация типа Международного синдиката пищевой индустрии и сбыта взяла в свои руки контроль над мировым сельскохозяйственным производством.
Конечно, Лифкен требовал открыть границы отрядам Института Стронга и предоставить им все научные данные, все патенты, все секретные способы борьбы с вредителями при условии, что эти отряды будут "консультировать" и руководить борьбой с вредителями во всех странах. Лифкен сделал несколько выпадов против Советского Союза, куда экспедицию Института Стронга не пустили. Он потребовал, чтобы Советский Союз предоставил Институту Стронга образцы всех сортов растений, наиболее устойчивых против болезней и вредителей.
Трое друзей, сидевшие рядом с профессором Сапегиным, негодовали, и тот не раз обрывал гневные реплики, которыми они обменивались.
Вечером состоялся прием участников конгресса у мэра города. Там Джонсон рассказал Сапегину о себе, о Стронге и об истории с "фитофторой специес" на полях американских фермеров.
Советской делегации предоставили слово только на второй день. Перед выступлением Сапегина поднялся председательствующий - президент академии Мак-Манти и предупредил, что не допустит политических выпадов.
Профессор Сапегин в начале своей речи рассказал об огромном росте урожайности на полях колхозов и совхозов, использовавших учение Мичурина и Лысенко и образцовые способы борьбы с вредителями.
– Это советская пропаганда!
– запротестовал президент. И в дальнейшем, что бы ни говорил профессор, президент все объявлял советской пропагандой.
– Я только отвечаю докладчику по затронутому вопросу о гибели части урожая от вредителей и болезни,- возражал Максим Иванович.- Не могу же я согласиться, чтобы ведущей идеей стали антинаучные откровения! Зачем вы пытаетесь объяснить безработицу и голод недостаточной борьбой за сохранение урожая? У вас в Америке сейчас планируется "план недосева", а горы пшеницы и кукурузы планово уничтожаются вредителями и огнем или эти зараженные семена посылаются на кабальных условиях маршаллизованным странам, чтобы подорвать их сельское хозяйство.
Президент вскочил и нажал кнопку. Зазвонил электрический колокольчик.
– Теперь об очагах на Востоке,- продолжал Сапегин.- Перехожу к сообщению о заражении полей Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии колорадским жуком, сброшенным с американских самолетов.
– Факты, факты, факты!
– закричал председатель.- Как вы можете доказать, что именно американские самолеты сбрасывали вредителей? Американцы не могли проникнуть к вам. Вы не пустили даже научную экспедицию!
– Советская наука и советские ученые не нуждаются в помощи ученых частной американской научной организации. Мы, например, весьма скептически относимся к вашей научной экспедиции, которая много лет разыскивала Ноев ковчег на горе Арарат, на границе с Советским Союзом. А что касается вопроса о заражении полей, то всем хорошо известно, что родиной колорадского жука является Америка и в Европу он прибыл из Америки.
– Я не оспаривал этого,- вмешался председатель,- но ведь есть различные пути и средства проникновения вредителей. Даже перелетные птицы, утки например, могут перенести через границу семена сорняков и прочее.
– Оставим уток газетчикам. Речь идет не о случайном пароходе с зерном и не о жадности коммерсантов, не пожелавших потратить деньги на очистку зерна. Такие факты тоже были. Речь идет о провозе вредителей в, так сказать, чистом виде. И не утки их везут, а самолеты. Но мы должны создать такие условия, чтобы экономическая диверсия не только фирмы против фирмы, но и страны против страны стала невозможной. Даже борьба двух конкурирующих фирм, применяющих биологическое оружие,- угроза для всех других, для целых стран и народов. В опасности может оказаться весь континент. Огромнейшие расходы на борьбу с вредителями не под силу земледельцам. Эффективную борьбу можно вести только в масштабе государства или группы государств. Факты биологических диверсий с зерном были опубликованы в прессе и всем известны.