Чёрный столб
Шрифт:
– Хорошая сказка, - одобрил шотландец.
– С острым социальным смыслом, - заметил Кравцов.
– Микула олицетворяет мирный труд, а Вольга - богатырь.
– Может быть, и так. А может быть, просто ваши умные предки почувствовали непреоборимость земного тяготения. Вон где берут начало фантастические предположения нашего времени... Микула - как вы говорите?
– Микула Селянинович, - сказал Оловянников.
– Да. Его сумочка - и уэллсовский кейворит. А, джентльмены?
– Теперь я скажу, - заявил Али-Овсад, тронув пальцем черное пятнышко
– Совсем давно был такой Рустем-бахадур [богатырь (азерб.)]. Он когда ходил, его ноги глубоко в землю проваливались.
– Такой тяжелый был?
– спросил Оловянников.
– Зачем тяжелый? Я разве сказал - тяжелый? Просто чересчур сильный был. Такой сильный, что хочет тихо наступить, а нога полметра в землю идет. Тогда пошел Рустем к один шайтан, говорит: возьми половину моей силы, спрячь, а когда я старый буду, приду - возьму...
Кравцов встал, заходил по каюте, тени на стенах заколыхались, запрыгали.
– Как бы сделать, - проговорил он, остановившись перед койкой Уилла, - как бы сделать, чтобы сила Столба заставила его самого войти в землю?.. Только его собственная сила справится с ним.
– Хочешь перевернуть Черный столб?
– засмеялся Али-Овсад.
– Ай, молодец!
29
Кравцов томился у входа в салон. Там шло очередное совещание ученых. Гул голосов за дверью то усиливался, то стихал. По матовому стеклу двери равномерно проплывала тень: кто-то из ученых расхаживал по салону взад и вперед.
"Какого дьявола я торчу здесь, - думал Кравцов.
– Им не до меня. Лучшие геофизики мира собрались здесь, мозговики, лауреаты всех, какие только есть, премий. А я полезу со своей корявой идеей?.. Использовать силу самого Столба - тоже мне идея..."
В глубине души Кравцов, разумеется, знал, что ему нужен только повод для разговора с Морозовым. Невтерпеж уже это ожидание и неизвестность. Да, он наберется дерзости и спросит напрямик у Морозова: сколько еще ждать?
Стюард с подносом, заставленным бутылками и сифонами, шмыгнул в салон. В приоткрывшуюся дверь Кравцов увидел чью-то обширную лысину и чьи-то руки, держащие лист ватмана; услышал обрывок фразы на ломаном русском: "...не разместите такую установку..."
Установка! Ага, речь у них идет уже о какой-то установке...
Кравцов то валился в кресло, то снова принимался вышагивать по тускло освещенному холлу. Томительно текло время, подползая к двум часам ночи.
Наконец, отворилась дверь, из салона, переговариваясь, начали выходить ученые. Токунага с утомленным лицом слушал Штамма, который что-то ему доказывал. Промокая платком лысину, прошествовал толстяк Брамулья. Маленький седоусый человечек - профессор Бернстайн - прошел, окруженный несколькими незнакомыми учеными; один из них был в индийском тюрбане. А вот из клубов табачного дыма выплыла высокая прямая фигура Морозова с огромной папкой под мышкой.
Зоркими своими глазами Морозов приметил Кравцова, скромно стоявшего в уголке, кивнул ему, бросил на ходу с усмешечкой:
– Значит, атомной бомбой, а?
Кравцов шагнул к нему:
– Виктор Константинович,
– Некогда, голубчик. Сам давно собираюсь поговорить с вами, но некогда. Впрочем...
– Он обнял Кравцова за плечи и повел по коридору. Если разговор небольшой, то выкладывайте.
– Понимаете, - волнуясь, сказал Кравцов, - у нас возникла мысль... Нельзя ли использовать силу самого столба... Вернее, изменить направление его поля...
– Понимаю, понимаю, - Морозов засмеялся.
– Расскажите-ка лучше, как вы воевали с техасцами.
– Да что говорить. Поскандалили немножко - и помирились... Виктор Константинович, вы простите, что я к вам привязался. Я просто хотел спросить: сколько нам еще ждать?
– Надеюсь, немного, голубчик. Нам надо очень, очень торопиться, потому что... Словом, надо опередить всякие неприятности. Проект, в сущности, готов, остались проверочные расчеты.
Кравцов повеселел.
– Значит, скоро?
– Значит, скоро.
– Морозов остановился у двери своей каюты.
– Атомной бомбой хотите перерезать столб?
– спросил он снова.
– Это Макферсон придумал, - сказал Кравцов.
– Но ведь столб все равно будет расти и снова войдет в ионо...
– Зайдите-ка, - прервал Морозов и пропустил его в просторную каюту, вернее в рабочий кабинет со столами, заваленными чертежами.
– Садитесь, сказал он и сам присел на один из столов.
– Скажите-ка, товарищ Кравцов, вы хорошо знаете плот, его помещения и переходы?
– Знаю.
– Взгляните на эту схему. Узнаете?
– Средняя палуба плота, - сказал Кравцов.
– Верно. В какой срок вы считали бы возможным пробить здесь кольцевой коридор?
– Морозов обвел карандашом окружность плота.
– Кольцевой коридор?
– переспросил Кравцов, сдвинув брови и почесывая пальцем под ухом.
– Вот что. Возьмите схему и подумайте как следует. Кольцевой замкнутый коридор шириной шесть метров и высотой не менее четырех с половиной.
– Я подумаю, Виктор Константинович.
– Прекрасно. Завтра вечером, попозже, приходите с ответом.
30
"Моя дорогая Маринка!
Позавчера воздушная оказия доставила два твоих письма, и очень хорошо сделала, а то я уж волноваться начал. Ты спрашиваешь, почему я не приезжаю, если тут делать нечего. Сам не знаю, честное слово, почему я целый месяц сидел тут без всякой работы. Все ждал, ждал, думал: может, сегодня, может, завтра... Ну, вот и дождался наконец. Проект составлен и утвержден международной комиссией. Он называется "Операция Черный столб". Ты, наверное, из газет узнаешь раньше, чем из моего письма, в чем суть операции. Коротко: создан проект установки, которая остановит Черный столб. Тебе, как школьной физичке, конечно, интересно узнать детали проекта. Честно скажу тебе: это настолько сложно, что я не все понимаю. Ученые, вроде бы, раскусили таинственное поле столба, и установка наложит на него определенную комбинацию мощных силовых полей. Предполагается, что их взаимодействие с полем столба остановит его движение вверх.