Чёрный столб
Шрифт:
25
Мир поневоле приспосабливался к новым условиям. Транспорт вернулся к паровому котлу: паровозы потянули составы, освещенные керосиновыми и ацетиленовыми фонарями; из гаваней отплывали пароходы. Появились переговорные трубы и пневматическая почта. Количество почтовых отделений пришлось увеличить во много раз. Открытки заменили телефон.
По асфальту городов зацокали копыта лошадей, запряженных в грузовые и легковые автомобили. Появились странные гибриды: дизельные двигатели с паровыми пускателями.
А через две недели весь мир
Срочно увеличивалась добыча угля и нефти. Форсированно налаживалось производство керосиновых ламп и свечей.
Что до газет, то они продолжали выходить исправно, без перерыва, только печатались они теперь при свете керосиновых или ацетиленовых ламп на ротациях с приводом от паровых машин. И редко, когда первую полосу газет не украшало фото загадочного, окутанного паром, вставшего из океана Черного столба...
"Академик Морозов сообщил, что, по мнению Международного комитета ученых, короткое замыкание будет ликвидировано не позже конца года. Поэтому необходимо, не снижая внимания к нуждам временной паровой энергетики, начать подготовку к переходу на электроэнергию. Сегодня мы публикуем для общего обсуждения проект плана..."
("Известия").
"Угольные акции никогда еще не стояли так высоко".
("Уолл-стрит джорнел").
"На острове Святой Елены идет крупное строительство. По слухам, склеп Наполеона снесен и на его месте сооружается вилла для семьи Рокфеллера-самого-младшего. Лондон готовит новую ноту Вашингтону. Третий британский флот направлен для охраны островов Тристан да Кунья".
("Дейли телеграф").
"Слово нефтепереработчиков: перевыполнить план по осветительным сортам керосина".
("Бакинский рабочий").
"Национализированные угольные копи должны быть возвращены в руки законных владельцев - только это спасет Великобританию".
("Таймс").
"Красные вручили желтолицему судьбы мира. Теперь гибель неизбежна, если мы не примем меры".
("Джорджия он сандей").
"Фашизм не пройдет! Принстон не повторится!"
("Уоркер").
"Наибольшая мировая сенсация с тех пор, как в 1949 году фирма "Сенсон Хоуджери Миллз" выпустила женские чулки с черной пяткой по патенту художников из Филадельфии Блея и Спарджена. Покупайте чулки новой марки "Черный столб"!
("Филадельфия ньюз").
"В эту зиму жителей Парижа
("Фигаро").
"Домохозяйки требуют: дайте нам электричество!"
("Фор ю уимен").
"Повышение цен на свечи не должно снизить религиозного энтузиазма верующих".
("Оссерваторе Романа").
"Этой осенью не состоялось ни одной экспедиции в Гималаи на поиски снежного человека. Ассоциация шерпов-носильщиков встревожена. Его величество король Непала лично изучает вопрос".
("Катманду уикли").
"В связи с дороговизной топлива в этом сезоне, к сожалению, ожидается переход на длинные закрытые платья. Наш обозреватель надеется, что удастся создать модели со стекловатными утепляющими подкладками, могущими подчеркнуть специфику женской фигуры. В отношении дамского нижнего белья ожидается..."
("Ля ви паризьен").
26
– Шаровая молния!
– крикнул в мегафон наблюдатель.
– Все вниз! Шаровая молния!
Верхняя палуба "Фукуока-мару" опустела, только аварийная команда осталась наверху.
Таков был строжайший приказ Штаба ученых: при появлении шаровой молнии укрываться во внутренних помещениях, задраивать все иллюминаторы, люки и горловины. Приказ пришлось издать после того, как однажды огненный шар вполз в открытый люк судовой мастерской и вызвал пожар, с трудом потушенный японскими матросами.
Повинуясь приказу, Кравцов спустился вниз. Он заглянул в холл перед салоном, надеясь увидеть там Оловянникова, но увидел только группку незнакомых людей за стойкой бара.
Каждый день прилетали на реактивных гидросамолетах незнакомые люди ученые, ооновские чиновники, инженеры, журналисты. Одни прилетали, другие улетали. Совещались, спорили, продымили "Фукуоку" насквозь табаком, опустошили огромный судовой склад вин.
А Черный столб между тем лез все выше за пределы земной атмосферы и, пройдя добрую треть расстояния до Луны, загибался вокруг Земли, словно собираясь опоясать планету тоненьким ремешком. Он по-прежнему был окутан мраком бесчисленных туч, и пучки молний били в Столб, и, казалось, грозе не будет конца.
Дистанционные приборы там, на плоту, давно не работали. "Фукуока" ходил вокруг плота, то приближаясь к нему, то удаляясь. Где-то застрял транспорт с горючим, а топливо на "Фукуоке" было на исходе.
Тревожно текла жизнь на судне. Но больше всего Кравцова угнетало вынужденное безделье. Он понимал, что ученым нелегко - поди-ка, разберись в таинственном поле, окружающем Черный столб! Но все же слишком уж затянулись их совещания. Кравцова так и подмывало пойти к Морозову и спросить его напрямик: когда же вы решитесь, наконец, побороться с Черным столбом, сколько, черт возьми, можно ждать?.. Но он сдерживал себя. Знал, как безмерно много работает Морозов.
Брамулья же, с которым Кравцов изредка сталкивался в каюте Али-Овсада за чаепитием, не отвечал на вопросы, отшучивался, рассказывал соленые чилийские анекдоты.