Чёрный столб
Шрифт:
Конечно, прежде всего придется разрезать столб, чтобы устранить "короткое замыкание", восстановить нормальную структуру магнитного поля и дать ток, тогда установка начнет работать.
Сама установка будет размещена на плоту, для этого мы прорубаем во внутренних помещениях кольцевой коридор. Именно этим я и занят сейчас. Жарковато на плоту, надо сказать, но ничего. К грозе мы давно уже привыкли и к молниям тоже. Ты не беспокойся: ведь столб служит как бы громоотводом.
Сколько времени займет операция? Не знаю, родная. Сама понимаешь, хочется
Да, ты спросишь, как собираемся мы перерезать столб. А вот как..."
Кравцов не закончил письма. В дверь каюты постучали. Чулков просунул голову, сказал:
– Александр Витальевич, третья смена уходит.
Кравцов сунул недописанное письмо в ящик стола и побежал на катер.
31
Итак, операция "Черный столб" началась.
Целая флотилия судов расположилась вокруг плота. Здесь был авианосец "Фьюриес" со своей гигантской посадочной площадкой, плавучая механическая база "Иван Кулибин", самоходные баржи и плавучие краны. Крупные паровые катера, попыхивая угольным дымком, непрерывно бегали между плотом и судами. Штаб операции по-прежнему находился на "Фукуока-мару".
На заводах Советского Союза, Соединенных Штатов, Японии и многих других стран срочно изготовлялись узлы и детали кольцевого сердечника невиданных размеров. В трюмах пароходов под голубым флагом ООН, в гондолах грузовых дирижаблей с паровыми турбинами плыли к плоту металлоконструкции, блоки высокочастотных панелей, наборы колоссальных изоляторов, пакеты шинных сборок. Прибывали танкеры, лесовозы, суда, груженные продовольствием, лайнеры с рабочими-монтажниками, инженерами, правительственными комиссиями.
Люди, одетые в защитные комбинезоны, работали днем и ночью, беспрерывно: надо было очень торопиться, потому что - это знали ученые губительный поток космических лучей проникал все глубже в нижние слои атмосферы.
А Черный столб, окруженный кольцом молний, окутанный белой пеленой пара, бежал и бежал сквозь тучи вверх, загибаясь и завершая в околоземном пространстве виток вокруг планеты.
32
В девять вечера смена инженера Кравцова поднялась по зигзагам металлического трапа на среднюю палубу плота. Здесь были монтажники из знакомых нам бригад Али-Овсада, Паркинсона, румына Георги.
Кравцов принял участок от начальника смены, отработавшей свои пять часов.
– Ну и распотрошили вы отсек, Чезаре, - сказал он, оглядывая срезанные балки и узенькие мостки, под которыми зияла черная пустота.
– Тут уровень был выше, пришлось порезать весь настил, - ответил инженер-итальянец, вытирая полотенцем смуглое лицо.
– Взгляните на отметку.
Он протянул Кравцову эскиз.
– Знаю, - сказал Кравцов.
– Но тут под нами атомная станция...
– Которая не работает.
– Но которая будет работать. А вы обрушили настил на ее перекрытие. Кравцов посветил
– Что вы от меня хотите, Алессандро?
– Придется поднимать настил. Над реактором не должно быть ничего, кроме перекрытия.
Монтажники из обеих смен прислушивались. Ацетиленовые лампы лили голубоватый свет на их обнаженные плечи и спины, лоснящиеся от пота.
– Мы прошли сегодня на семь метров больше нормы, - сказал итальянец.
– Главное - скорее закончить коридор, а если под ним будет немножко мусору...
– Только не здесь, - прервал его Кравцов.
– Ладно, Чезаре, уводите смену, - добавил он, переходя на английский.
– Придется нам поставить тали и малость порасчистить ваш мусор.
– Это что же?
– раздался вдруг хриплый голос.
– Итальяшки напакостили, а нам за ними подбирать?
– Кто это сказал?
– Кравцов резко обернулся.
Несколько секунд в отсеке было тихо, только привычно погромыхивала наверху гроза. Оловянников - он тоже был здесь - перевел Али-Овсаду прозвучавшую фразу. "Ай-яй-яй", - Али-Овсад покачал головой, поцокал языком.
– Кто сказал?
– повторил Кравцов.
– Джим, это кто-то из ваших.
Джим Паркинсон, держась длинной рукой за двутавровую балку перекрытия, понуро молчал.
Тут из толпы выдвинулся коренастый техасец с головой, повязанной пестрой косынкой.
– Ну, я сказал, - буркнул он, глядя исподлобья на Кравцова.
– А в чем дело? Я за других работать не собираюсь.
– Так я и думал. Знакомый голосок... Сейчас же принесите извинения итальянской смене, Флетчер.
– Еще чего!
– Флетчер вскинул голову.
– Пусть они извиняются.
– В таком случае я вас отстраняю от работы. Спускайтесь вниз и с первым катером отправляйтесь на "Фукуоку". Утром получите расчет.
– Ну и плевал я на вашу работу!
– заорал Флетчер.
– Пропади оно все пропадом, а я и сам не желаю больше вкалывать в этой чертовой жарище!
Он сплюнул и, прыгая с мостков на мостки, пошел к проходу, ведущему на площадку трапа.
Монтажники заговорили все сразу, отсек наполнился гулом голосов.
– Тихо!
– крикнул Кравцов.
– Ребята, мы тут работаем сообща, потому что только сообща можно сделать такое огромное дело. Мы можем спорить и не соглашаться с кем-нибудь, но давайте уважать друг друга! Правильно я говорю?
– Правильно!
– раздались выкрики.
– Ну его к дьяволу, давайте начинать работу!
– Не имеете права выгонять!
– Правильно, инженер!
– Тихо!
– Кравцов выбросил вверх обе руки.
– Говорю вам прямо: пока я руковожу этой сменой, никто здесь безнаказанно не оскорбит человека другой национальности. Всем понятно, что я сказал? Ну и все. Надевайте скафандры!
Чезаре подошел к Кравцову и, широко улыбаясь, похлопал его по плечу. Итальянцы, усталые и мокрые от пота, гуськом потянулись к выходу, они переговаривались на ходу, оживленно жестикулировали.