Чёрный столб
Шрифт:
Кравцов поплелся варить кофе. Когда он вышел из камбуза с подносом в руках, Уилл корчился в шезлонге, держась за сердце.
– Нитроглицерин, - прохрипел он.
– В стенном шкафу, верхняя полка... Слева...
Кравцов кинулся в каюту Уилла, схватил стеклянную трубочку. Уилл положил под язык две белые горошины.
– Ну, лучше вам?
– встревоженно спросил Кравцов.
Уилл кивнул.
Кравцов напоил его кофе и поспешил в радиорубку. Только в одиннадцатом часу вечера ему удалось связаться
– Да, да! Срочно!
– кричал он.
– Не менее двух бригад! И врача!.. Что? Да, врача, у Макферсона приступ...
Уилл выхватил у него микрофон.
– Не надо врача, - сказал он ровным голосом.
– Четыре аварийные бригады - полный круг - поскорее.
6
Моросил дождь, и океан был неспокоен.
Кравцов ничего не замечал. Всю ночь он резал обсадные трубы и не заметил, как наступило серое утро. Лишь два раза он позволил себе сделать передышку, чтобы проведать Уилла. Шотландец лежал у себя в каюте без сна.
– Какая скорость?
– чуть слышно спрашивал он.
– Четыре метра в минуту, - отвечал Кравцов, беспокойно глядя на него.
– Как вы тут? Не лучше?
– Резак, - шептал Уилл.
– Резак исправен?
– Исправен.
– Кравцов пожал плечами.
– Ну, ладно, постарайтесь поспать, Уилл. Пойду.
Плазменный резак работал исправно, только вот руки ныли от его тяжести. Трубы лезли из скважины все быстрее. Кравцов еле успевал цеплять обрезки труб на крюк вспомогательного подъемника.
Кончился аргон, и ему пришлось бежать на склад, грузить на тележку новые баллоны. Он провозился там с полчаса, и, когда он подъехал на тележке по рельсовому пути к буровой, обсадная колонна подбиралась уже чуть ли не к самому кронблоку.
Кравцов переключил управление с главного пульта на пульт лифта и поднялся наверх. С трудом ему удалось сменить восьмидюймовый спайдер на двадцатидюймовый. Затем, когда спайдер двинулся вниз, навстречу трубе, и, лязгнув, обхватил мертвой хваткой ее верхний край, Кравцов отрегулировал скорость подъема, спустился вниз и включил резак.
Он перерезал трубу - рез пошел косо - и оттянул вспомогательным подъемником ее конец, подвел под него тележку.
Несколько осторожных манипуляций - и стодвадцатиметровая плеть легла на мостки по ту сторону вышки.
Теперь над устьем скважины возвышался, как пень срубленного дерева, трехметровый обрезок. Пока он дойдет до верха, есть немного времени.
Надо напоить Уилла чаем.
Сутулясь и едва передвигая ноги, Кравцов побрел к каюте шотландца.
Он стянул рукавицы и вытер ими лицо, мокрое от пота и дождя. Голова слегка кружилась от усталости, а может быть, оттого, что он, в сущности, целые сутки ничего не ел.
Уилла в каюте не было.
Дверь камбуза была распахнута. Кравцов побежал туда. Ну, конечно, торчит у плиты, помешивает ложкой в кастрюле...
– Какого дьявола вы возитесь тут?
– заорал Кравцов, не помня себя от ярости.
– Сейчас же ложитесь!
– Гречневая каша, - тихо сказал Уилл.
– Я не представлял себе, что она так медленно разваривается.
Кравцов помолчал, глядя на синие круги под глазами шотландца.
– Ложитесь, - повторил он.
– Я сам доварю ее.
– Вам следовало стать тюремным надзирателем, а не горным инженером, проворчал Уилл и вышел на веранду.
Кравцов снял с плиты чайник и налил чаю Уиллу и себе. Он сделал несколько глотков - и поставил кружку на стол. Отсюда, с веранды, было видно, как ползла внутри вышки обсадная колонна, скорость се заметно возросла.
Кравцов побежал к вышке. Но, когда он включил резак, вместо острого синего жала высокотемпературной плазмы вспыхнуло широкое, ленивое, коптящее пламя.
Кравцов выругался и отошел с резаком назад под яркий свет лампы, чтобы посмотреть, в чем дело. Но едва он сделал пять шагов, как резак в его руках исправно выбросил плазму.
Что еще за новости?..
Он поспешил к трубе, наставил резак, но плазма опять превратилась в простой огонь. Кравцов нервно крутил ручки вентилей, дергал шланги - ничто не помогало.
– Я ожидал этого, - раздался голос за его спиной.
– Послушайте, Уилл, если вы сейчас же не ляжете...
– Потушите резак, он не будет работать.
– Почему?
– Самоподъем ускоряется, и магнитное поле колонны возросло. Ионизатор резака вблизи скважины отказывает. Нейтрализация, понимаете?
– Что же делать?
– Кравцов выключил резак и швырнул его на палубу.
– На складе есть газовые горелки.
– Старье, - пробормотал Кравцов.
– Другого выхода нет. Надо резать.
Они взобрались на тележку и поехали в склад. Баллоны, с газами пришлось вытаскивать из дальнего, заставленного разным инвентарем угла. Уилл вдруг глухо застонал, сел на ящик. Кравцов оставил баллон, подбежал к шотландцу.
– Ничего... Сейчас...
– Уилл трясущейся рукой вынул из кармана стеклянную трубочку, положил под язык белые горошины.
– Сейчас пройдет. Поезжайте...
Кравцов погнал нагруженную тележку к буровой. Лихорадочно, до крови сбивая суставы пальцев, он вталкивал баллоны в гнезда рампы, навертывал соединительные гайки.
Газовая резка шла куда медленнее. Нескончаемо тянулось время, и нескончаемо тянулись из устья скважины новые и новые метры трубы.
Семь метров в минуту!
Он кромсал трубу как попало и уже не оттаскивал отрезанные куски, только отскакивал, когда они с грохотом рушились на мостки. Гудело, не переставая, голубое пламя, и горелка дрожала в его руках, и резы шли вкривь и вкось.