Черный выход
Шрифт:
– Друзья-приятели. Ты, вообще, откуда тут?
– За тобой заехал. Мы же сегодня в спорт-бар идем, помнишь? А про друзей-товарищей давай не ври, я у тебя один такой. Так кто это?
– Давай по пути объясню, – Игорь заметил, как бандиты начинают подавать признаки жизни. – Пора удочки сматывать. Дядь Кузя! Спасибо!
– Не за что, – подошел старый мастер. – Хоть за правое дело вписался?
– За правое, – встрял Чесноков. – Когда за своих – дело всегда правое.
– Ясно, – пробасил мастер. – Мне их попридержать немного?
Он выразительно посмотрел на ломик.
– Не надо, дядь Кузь, – мотнул головой Игорь. – Дальше мы сами. Лучше запри все и домой уходи.
Мастер не стал спорить, пожал парням руки и вернулся в свой цех. И лишь только тогда друзья побежали прочь.
Когда тебя ищут ребята одного из самых влиятельных бандитов города, то это само по себе не очень весело. Учитывая, что город не очень большой и почти все через кого-то знакомы, затеряться незаметно и вовсе становиться почти неразрешимой проблемой. А уж если несчастный обременен семьей, которую любит и не хочет потерять, то сама по себе идея бегства видится глупой и самонадеянной.
Все эти факторы довлели над Фоминым, пока они с Гошей отсиживались после драки на квартире у какой-то очередной девушки Чеснокова. Девушка неделю как уехала в Новосиб на сессию, оставив фактически бездомному Гоше ключи, так что грех было не воспользоваться. Но друзья понимали – что-то надо решать, и решать быстро.
– Заявятся домой как пить дать, – озабоченно сказал Игорь, стоя у окна с чашкой остывшего кофе в руке. – А там мать и сестра.
– А отчим? – спросил Гоша, потягивая трубку на длинном мундштуке и выпуская в потолок густые клубы дыма.
Фомин посмотрел на друга.
– А что отчим? Чем он может помочь?
– Ну не знаю. Он вроде бывший сталкер, нет? Может, связи остались?
– Он если и был сталкером, то очень давно, еще когда отец был жив. А сейчас так, барыга мелкий. Говорит, что занимается керамической плиткой и метизами.
– Говорит? А ты сам не интересовался?
Игорь неопределенно пожал плечами, пригубил кофе.
– У нас с ним как-то сразу не заладилось, – ответил он. – Он попытался установить дома свои правила, я сразу объяснил, что буду жить так, как жил до него. Да и вообще какой-то он скользкий, противный. Не хочу иметь с ним ничего общего.
– А мать?
– Что мать?
– Ну, – Гоша смущенно заерзал. – Мать-то как с ним?
– Да как… Не знаю. Ощущение, что она с ним сошлась только из-за того, чтобы меня на ноги поднять. А сейчас же не выгонишь, правда? Живем каждый своей жизнью, просто под одной крышей. Играем в семью. Да и, сам знаешь, у мамы что-то здоровье в последнее время не очень, не до отчима.
– Надо ее Борисычу показать, – заключил Чесноков. – Он ее вмиг на ноги поставит.
– Надо будет, – согласился Игорь, но тут же осекся: – Если жив останусь.
– Прорвемся, – со всем возможным оптимизмом сказал Гоша.
Фомин задумчиво посмотрел на него, пожевал губы. Потом, решив что-то для себя, отставил недопитый кофе в сторону и направился прочь из кухни.
– Пойду в туалет, – прокомментировал он другу, выходя в коридор. Оказавшись перед входной дверью, схватил с трюмо ключи, поднял ботинки и, щелкнув засовом, выскочил в подъезд. И, пока Гоша не опомнился, запер дверь снаружи.
На кухне с грохотом упал стул. Фомин торопливо принялся надевать ботинки.
В дверь забарабанили.
– Эй! – возмущенно заорал Гоша. – Ты чего надумал, придурок?
– Извини, дружище, извини, – забормотал Игорь, сражаясь со шнурками. – Я не могу тебя в это впутывать!
– Открой дверь!
– Нет! – Узелки наконец сформировались в бантики, и Игорь распрямился, глядя в холодный дверной глазок. – Так надо. Ключи оставляю под ковриком.
– Не смей! Игорь, я не шучу! Открой дверь! Я тебя одного не брошу!
– Я тебе позвоню как все закончится!
Фомин торопливо побежал по ступенькам вниз.
– Я спрыгну в окно! – вслед проорал разъяренный Гоша.
– Четвертый этаж, дебил, – беззлобно буркнул Фомин.
В ответ, словно друг мог его слышать, оглушительно грохнула дверь.
Игорь почти выскочил на улицу, когда завибрировал сотовый. Скорее по привычке, ожидая увидеть номер Гоши, парень вытащил телефон.
На дисплее высвечивался номер отчима.
– Алле, – озадаченно ответил Фомин.
– Приезжай домой, – голос Востока был как обычно сух и бесцветен. – Есть разговор.
Шиповалов Александр Сергеевич, известный как Саша Восток, сидел за длинным столом в беседке собственного коттеджа и без особенного интереса грел в ладони стопку с коньяком. Напротив него, за бутылкой «Энисели» и блюдом с фруктами, развалившись в плетеном кресле, курил худой и жилистый мужчина примерно одного с Востоком возраста. Пальцы его были покрыты полустертыми блатными татуировками, один глаз заливало бельмо.
Рядом с незнакомцем стоял, набычившись, бандит, которого Игорь приложил ломиком. Стоило только Фомину войти во двор, как бандит злобно засопел, а его руки нервно сжались в кулаки.
Отчим краем глаза заметил Игоря, повернулся к нему и тоном извиняющегося за нерадивого отпрыска отца сказал:
– А вот и Игорек пожаловал, пасынок мой.
Худой смерил Фомина пронзительным взглядом. Игорь не отвел глаз, с вызовом разглядывал незнакомца, его покрытое морщинами лицо, тонкую линию губ, острый нос.
– Здравствуй, Игорь, – наконец сказал худой.
– Здрасте, – буркнул в ответ Фомин.
– Игорь, – обратился отчим. – Перед тобой Рустам Хазаров.
Игорь почувствовал, как по шее и спине пробежал холодок, а под ложечкой трусливо засосало. Сам Хазар!