Чертова дюжина
Шрифт:
— Что тебе рассказал Марафонец?
— Кто? Я не знаю никакого Марафонца.
— Врешь, сука. Наши люди засекли вас, когда вы уходили с вокзала. Говори, тварь, или пристрелю. Где он?
— Я не понимаю.
— Она не понимает. Слышали? — осведомился незнакомец, словно кроме них в комнате была целая рота невидимок. — Она не понимает. Где он, тварь? Говори быстро, а то шею сверну.
— Да о чем вы? — Вероника заметила, что голос ее неприятно дрожит, но ничего не могла с собой поделать. Страх был слишком всемогущ.
— Марафонец, —
Вероника ужаснулась. Глаза незнакомца были абсолютно пустыми и поблескивали, словно бутылочное стекло, зеленоватым туманным блеском. В них не было абсолютно никаких эмоций. Ни ненависти, ни злобы, ни сожаления. Безграничное равнодушие.
«Он убьет меня, — подумала Вероника. — Убьет, потому что ему наплевать, оставить меня в живых или пристрелить. Если у него нет конкретного приказа „не убивать“, он выстрелит. Этот человек абстрагирован от мира. Да он и не человек вовсе. Упырь, вурдалак. Только у вурдалака может быть такое лицо. Ничего не выражающее. Пустое. Беспредельно холодное. Холоднее пустоты».
— Так где Марафонец? — напомнил ей о своем присутствии мужчина, усиливая нажим на шею.
Вероника испуганно открыла рот, попыталась втянуть воздух, но поняла, что ничего не получается. Этот человек умел убивать. Именно этим он сейчас и занимался. Душил ее.
Из горла женщины вырвался слабый хрип.
«Надо сказать ему, — подумала она. — Надо сказать. Иначе он пристрелит меня. Или задушит. Или… Черт возьми, какая разница! Убьет! Просто убьет. Меня не будет. Вообще. А когда он уйдет, можно зайти в ближайший кабинет, позвонить в зал и сказать кому-нибудь, чтобы Марафонца увели на другой этаж».
Теперь у нее не было ни тени сомнения, что Марафонца нужно спасать. Спасать его и спасаться самой.
Мужчина чуть ослабил хватку, позволив ей вдохнуть. На секунду в его глазах возникло что-то такое, из чего Вероника поняла: даже если она скажет, где находится ее новый знакомый, уйти не удастся. Марафонец знает что-то очень важное. Они боятся, что это что-то теперь известно и ей.
Коридор был длинным, со множеством дверей, с табличками и светящимися панно. На стенах висели щиты с объявлениями, записками, распоряжениями. Белый электрический свет заливал вавилонское телевизионное столпотворение. Люди, люди, люди… Везде люди. Высокие и низкие, худые и толстые, бородатые и безбородые, заросшие и стриженые… Много, слишком много, чтобы зацепиться взгляду…
Марафонец успел пройти не больше двадцати шагов, как вдруг одна из дверей распахнулась и из комнаты в коридор вышла Вероника. Под локоть ее вел Тель собственной персоной, одетый как типичный гэбист: серый аккуратный костюм, светло-голубая рубашка и темный однотонный галстук. Через руку убийцы висел длинный габардиновый плащ.
«В западных боевиках так носят оружие», — отстранение подумал Марафонец.
Пара остановилась, перебросилась несколькими короткими
По коридору сновали люди, абсолютно разные и одновременно похожие друг на друга какой-то сумасшедшинкой в глазах. Марафонец же, чужак, не от мира сего, лавировал меж ними, словно опытный слаломист между флажками, то и дело бормоча: «Извините. Прошу прощения. Извините».
Оказавшись в конце коридора, Тель вдруг очень ловко принял вправо и буквально втолкнул Веронику в небольшой темный закуток. Марафонец побежал, расталкивая спешащих навстречу. Он влетел в узкий тупичок как раз вовремя, успев заметить, как захлопнулась пластиковая, «под дерево», дверь, и услышав сухой щелчок замка.
— Я повторяю вопрос в третий раз. Четвертого не будет. Если хочешь жить, сука, отвечай. Где Марафонец?
— Он… — Женщина закашлялась. Спертый воздух комнаты, насыщенный запахом плохо отжатых мешковинных тряпок, сырого дерева и казенных халатов, ворвался в легкие, заставив их болезненно сжаться. — Он…
— Говори, тварь. — Мужчина ткнул стволом пистолета ей в подбородок.
— Он… — начала снова она, и в этот момент дверь резко распахнулась, ударив убийцу в спину.
Тот качнулся вперед, припечатав Веронику к стене, а мгновением позже чья-то гибкая тень скользнула в полумрак подсобки. Послышался тихий хлопок выстрела, и в стене у двери образовалась небольшая воронка. Вероника услышала странный звук, похожий на резкий гортанный выдох, затем два гулких удара. Ее мучитель осел на пол, а в сумраке комнаты девушка различила знакомый силуэт.
— Это вы? — выдохнула она.
— А кто же еще, — буркнул Марафонец. — Зачем вы пошли с ним?
— Этот человек сказал, что он из ФСБ, предъявил документы…
— Да неужто? Что же вы, любезная моя репортерша, покупаетесь-то, как девочка сопливая? — Марафонец говорил быстро и тихо. Опустившись на корточки, он аккуратно притворил дверь, затем перевернул лежащего, хмыкнул: — Знакомые все лица.
— Кто это?
— В группе его звали Тель. Снайпер. «Чистильщик». — Марафонец быстро взглянул на Веронику и поинтересовался словно между делом: — Вы-то как, в норме?
Вероника почувствовала, как кровь ударила в голову. Невероятное внутреннее напряжение, стиснувшее тело словно цепями, превратилось в сгусток ярости, безграничную злобу на этого спокойно сидящего у ее ног человека.
— А вы что, доктор? Какое вам до этого дело? — скривилась она.
Марафонец удивленно посмотрел на девушку, хмыкнул озадаченно, дернул мускулистыми плечами.
— А я и не говорил, что мне есть до этого дело. Я просто спросил, в норме ли вы.
Произнося это, он быстро обшаривал карманы лежащего на полу мужчины. Вытащил удостоверение.