Чертовски богат
Шрифт:
На пороге стоял вовсе не Роберт, а управляющий зданием.
– В чем дело? – резко бросила Бэмби.
– Прошу прощения, мисс Паркер, но на вас жалуются. Боюсь, вам придется покинуть это помещение, тем более что и документы аренды оформлены не должным образом.
Она ушам своим не верила. Кошмар продолжается!
Неужели этому не будет конца?
– Кто жалуется и на что? – отрывисто спросила Бэмби.
Управляющий неловко откашлялся.
– Как вам известно, мы в Башне не любим выставлять свою жизнь
– Да пошел ты! – Бэмби захлопнула дверь и, бессильно прислонившись к косяку, закрыла глаза.
«О Господи, неужели все это наяву? И куда же мне теперь деться? Что делать?»
Бэмби была полностью выбита из колеи.
Но не надолго. В конце концов она из тех, что всегда выплывают на поверхность.
На следующее утро Бэмби перебралась к Лексу Баггу.
Глава 56
– Отчет у меня перед глазами, – сказал Карл Хайнц в трубку. – Остались кое-какие мелочи, а так все в порядке, осложнений не предвидится.
Он бросил взгляд через открытую дверь. В соседней комнате Зандра беспокойно расхаживала у окон, то и дело поглядывая на мокрый асфальт Вандомской площади.
Она явно взволнованна, этого он не мог не заметить. И продолжается это уже несколько недель, причем чем дальше, тем хуже. И это он тоже прекрасно видел. Чем бы Зандра ни была занята – ела, одевалась, ходила по магазинам, просто разговаривала, – глаза у нее беспокойно горели, а мысли блуждали где-то далеко. Ее явно что-то угнетало.
Но что бы это ни было, надо набраться терпения и ждать. Это Карл Хайнц тоже успел усвоить, ибо сколько уж раз – и без всякого успеха – пытался вывести ее из этого состояния.
– Можете заверить мистера Ясахари, что сколько-нибудь серьезных расхождений у нас нет, – продолжал он. – А мелкие детали обсудим при встрече на Гавайях.
Заканчивая разговор, Карл Хайнц снова посмотрел на жену. Она теперь стояла у окна.
Апрель в Париже, подумал он. Обычно деревья уже в цвету, небо голубое, солнечное, влюбленные прогуливаются по набережным Сены, в Булонском лесу, в Люксембургском саду.
Вместо всего этого с самого их приезда беспрестанно льет дождь.
К чему бы это?
Зандра вновь нервно принялась мерить шагами комнату, сложив руки на груди.
«Я ей нужен, – подумал Карл Хайнц. – Нужен сейчас».
– Передайте мистеру Ясахари мои наилучшие пожелания и скажите, что я с нетерпением жду встречи с ним. – Он повесил трубку и, стремительно поднявшись, прошел в соседнюю комнату. – Зандра!
Она остановилась и посмотрела на мужа.
Он подошел к ней и мягко обхватил за плечи.
– Что с тобой, дорогая?
– Понимаешь... – Она зябко передернула плечами и тесно прижалась к нему. – Даже не знаю, как тебе объяснить. Может, все дело в беременности? У всех так.
– Вряд ли, милая. – Он
Она неожиданно отвернулась. Ее лицо исказилось.
– Может, все же поговорим? – мягко предложил Карл Хайнц.
Зандра тяжело вздохнула.
О Господи, как же ее жаль! Как отличается эта Зандра от сияющей невесты в Аугсбургском соборе, и от новобрачной во время медового месяца, и от неутомимой покупательницы, для которой что модные салоны, что кондитерские лавки – только налетай!
Куда же делась та Зандра?
– Да, давно пора поговорить.
Карл Хайнц обнял жену, бережно усадил на низкую изящную кушетку и, подойдя к бару, наполнил два бокала.
– Прошу.
– Что это?
– Немного шнапса. Хорошо успокаивает нервы.
Зандра покачала головой:
– Я же беременна.
Он поставил бокалы на кофейный столик и, присев на ручку кушетки, ласково растрепал ей волосы. Она положила ему голову на плечо.
– О Господи, какой, наверное, безнадежной занудой я тебе кажусь!
– Ну что за ерунда. – Он поцеловал ее в макушку, продолжая поглаживать по голове.
– Никакая не ерунда. Не представляю, как можно жить с такой женщиной.
– Зандра, – мягко заговорил он, – ну почему бы тебе не поделиться со мной? Пожалуйста. Безвыходных положений не бывает, всегда можно что-нибудь придумать.
Она криво улыбнулась. Бедный Хайнц. Такой добрый. Такой ласковый. Но как же ему объяснить? Такое бывает только с женщинами. Только в женщинах вспыхивает искорка новой жизни. Только они рожают. Мужчине этого не понять.
– Все дело в ребенке, так?
– Да, конечно. – Зандра резко вздернула голову.
– Ты его не хочешь?
Она дернулась, как от удара. О, Хайнц, Хайнц, ну как же можно так ошибаться?
– Как раз наоборот, – тихо сказала она. – Совсем наоборот. Хочу, да еще как! Больше всего на свете.
Карл Хайнц встал перед ней на колени и прижался лбом к ее животу.
На глазах у Зандры выступили слезы, она глубоко вздохнула и с видимой неохотой заговорила:
– Понимаю, что веду себя, как последняя эгоистка, мне ужасно стыдно перед тобой, и все равно ничего не могу с собой поделать. Меня мутит при мысли о том, как... Словом, это несправедливо по отношению к ребенку.
– Что несправедливо? – непонимающе посмотрел на нее Карл Хайнц.
– Ведь это же была сделка. Ну как ты не можешь понять? А рождение ребенка – не скачки, на которых выигрываешь. Или проигрываешь. Я знаю, что тебе нужен сын, и только сын. Но, милый... это в любом случае наш ребенок. Мой и твой! Наша кровь и плоть.
– Ну да. – Он нежно улыбнулся и погладил ее по щеке. – А как же иначе?
– И я уже его чувствую. Понимаю, еще рано, но я уже мать.
Карл Хайнц по-прежнему улыбался.