Честь Афродиты
Шрифт:
Мало наверное кто обратил внимание на человека в пальто или плаще, ещё и в шляпе. Один я только, наверное. Остальные заняты были. Передо мной, несколько спин и лиц впереди с кружками маячили, перекрывая очередного вошедшего. Мужик выглядел несколько странно. Я пригляделся. Он вошёл, чуть пригнувшись, лет около сорока, шагнул в сторону от ярко высветленного солнцем входа, встал в тень, плечи узкие, плащ длинный. Быстро оглядел столики, нашёл взглядом наш, на меня он не смотрел… Кстати, меня он сразу чем-то насторожил, своим лицом, скорее всего. Оно у него было узкое, хищное, как у скунса… Нет, самого скунса я никогда не видел, просто название породы этого зверька мне не понравилось, как у шакала, значит, шакалы на нашей заставе появлялись, я и запомнил, как лицо этого сейчас. Я так с кружкой у рта и застыл, лавируя, чтоб проследить. Завис. «Странный мужик, отметил я про себя, бомж что
Палатку как подбросило. Одни вскочили, другие под столы ринулись… Шум, вой, дым, грохот. Но стрельба неожиданно так же быстро оборвалась, как и началась. С этим исчез и киллер, оставив после себя автомат на полу, запах пороха, чьей-то боли и паники. Ушёл он или уехал, понять было не возможно, уши ещё не слышали, в них ещё стоял гром, выдавливаемый женским визгом…
Меня тоже подбросило! Сразу! Догнать?! Мне же… Я же… Я вскочил, рванул вперёд, но неожиданно споткнулся, запутался ногами в ножках стульев. Их было много под ногами? и они валялись… Отбросить их было некуда и невозможно. Проходов уже не было. Вокруг возникла сплошная свалка из стульев и ползающих под ногами, и поднимающихся посетителей. Пол был мокрым и в стёклах… Я оглянулся на стол за которым только что сидел… Мама моя!! Евгений Васильевич за столом не было. Он лежал на полу навзничь, опрокинув стул… Мёртвый. Несколько пуль попали ему прямо в лицо. Насмерть!! Обезобразив лицо до неузнаваемости. Разорванная на бесформенные куски голова, волосы, всё лежало в тёмной луже крови и в чём-то сером, желеобразном. Руки в стороны, в одной виднелась вилка… Дядя Гриша?! Дядя Гриша лежал лицом на столе, руками держась за голову, из под пальцев текла кровь, прямо в тарелку с салатом… Один посетитель, который только что передо мной сидел, большой, мужик, крупный, перевернув соседний столик ничком на полу лежал. В судорогах дёргал ногами. Одна брючина задралась… А на его спине, ближе к шее, на белой рубашке виднелись тёмные рваные дыры, навылет, из которых толчками выталкивалась тёмная кровь, расползаясь и стекая к плечам. Его сосед по столу тоже был задет пулей, руками зажимал рану на правом плече, удивлённо глядя на свои окровавленные руки, в шоке был, постепенно белея лицом…
Вокруг нас образовалась пустота, как воронка от снаряда, посетители в ужасе отхлынули в стороны. Место расстрела чётко обозначилось. Из верхних полок простреленного холодильника, яркий и разрисованный, что возле стойки, с прозрачной дверью который, вытекала жёлтая жидкость… Обслуга из ближнего-дальнего зарубежья застыла с вытаращенными глазами и руками поднятыми вверх…
В ушах ещё звучал грохот выстрелов… Неожиданно я почувствовал слабость в ногах и что-то горячее с левой стороны головы. Оно неприятно текло, сползало к уху. Я коснулся её рукой, это что-то было липким. Отдёрнув руку, я увидел на пальцах кровь, и только тогда почувствовал сильное жжение в том месте, шум в голове и понял, что тоже ранен.
33
Золотозубого Михаил Трубач задержал на выходе из супермаркета «Дары моря». На вторые сутки.
Владивосток едва только вечерними огнями высветлился, расцвёл, как праздничная новогодняя ёлка, улыбнулся предстоящему отдыху. Устал от дневной людской суеты город, вздохнул, потянулся… Немедленно, как по мановению волшебной палочки вспыхнули огни всех проспектов и окна множества домов, газет, пароходов… Особенно расцвела бухта «Золотой рог», ох и красивая, прелесть просто! с её кораблями, и прочими многопалубными плавающими средствами, и проспекты с главными улицами в фонарях, и разноцветные витрины. И рестораны, конечно, множество ресторанов. Основная достопримечательность всех портовых городов: сам порт, потом рестораны, гостиницы, аптеки, магазины, пляжи, санатории, больницы, кинотеатры, музеи, и потом уж только какие есть производственные предприятия. И во-Владике так.
Романтично заискрились дуги трамваев, и окна в них; вспыхнули и фары легковых машин – их тоже преогромное множество; и величественная набережная, одетая в бетон и облицовочную всепогодную плитку, романтично освещённая бликами волн; и площадь у «Белого» дома, и само многоэтажное здание, художественно подсвеченное… И люди на «воздух» потянулись, в народ… Многие с собаками, и на руках и на поводках. Возникли и влюблённые, как без них? Появились и пенсионеры, некоторые с детскими колясками; вышли на исследовательскую
Михаилу помогали новые его сотрудники, Пётр и Павел, лейтенанты. Первый сразу после училища, второй из участковых. Михаил сам личные дела кандидатов просматривал. Двоих выбрал, утвердил. Это задержание было первым у лейтенантов. В работе они мало что ещё понимали, но при задержании проявили незаурядное мастерство физической и специальной подготовки.
Вырвавшись, золотозубый и пяти метров не пробежал, был сбит, перевёрнут и надёжно упакован лейтенантами. Мастерски и без единого звука. Группа задержания была в гражданской одежде, золотозубый тоже. Никакого удивления у прохожих не вызвали. Угадывали видимо граждане, понимали: «органы» задержали очередного преступника или бандита, что одно и тоже. Молодцы значит ребята, «так их!» Грамотно работают, очищают город.
Золотозубого доставили в кабинет. Не снимая наручников усадили на стул…
– С чего начнём, – спросил Михаил, глядя в глаза задержанному. – Сам расскажешь или сразу на дыбу пойдём?
Предложение с дыбой произвело должный эффект.
Золотозубый напуган был и самим задержанием, и формой, и методами. Это было заметно: на лбу пот, губы дрожат, голос тоже, правда пытается «наивняка» играть, мол, за что, ребята, вы ошиблись, я не…
– Какую дыбу, вы что? За что? Я военнослужащий… Я прапорщик. Товарищ… эээ… Не имеете права… Можно закурить? И воды…
Его пожелания Михаил проигнорировал.
– Колись сначала. Потом и памперсы с сигаретой получишь.
– А что говорить? О чём? – золотозубый в испуге вертел головой, ёрзал на стуле.
– Значит без подсказки ты у нас не можешь, да? Хорошо. – С угрозой произнёс Михаил. – Получишь сейчас подсказку. Павел, принеси инструменты. – Грозно приказал помощнику. Тот поднялся, хотя не понимал о каком инструменте начальник говорит и где он находится, молча пошёл к двери.
– Не надо! – Вскричал задержанный. – Я всё скажу… Не надо! Я знаю ваши методы… Не надо.
– Говори тогда. Рассказывай. – Приказал Михаил. – Ты нас так достал со своими подельниками, – Михаил нарочито зло замахнулся, золотозубый в страхе сжался. – У нас просто руки на тебя чешутся… Подонок. Ну, говори, пока я добрый. Чистосердечное признание…
– А точно зачтётся, не обманете? – Из-под рук выглядывая, жалобно спросил тот.
– Это мы ещё посмотрим. Как колоться будешь! Можешь начать с адмиральши или подрыва в каюте…
– А, вы об этом? Так это не я… Вернее я, но мне приказали. – Золотозубый всё ещё прикрывал голову руками. – Этот, Степан отмороженный приказал.
– Ты спокойнее давай, – оборвал его Михаил. – Без этих здесь, актёрских штучек. Сядь нормально! Трястись потом будешь, в СИЗО. На плёнку записываем… чтоб не отказался потом. Всё по порядку давай… Фамилия, год рождения, профессия, род занятий и остальное.
Допрос длился несколько часов.
Виктор Григорьевич Фирсов, 83-го года рождения, образование средне, военнослужащий контрактник, недавно женился, не судим, не привлекался, спортсмен самбист, сдружился с тремя такими же сослуживцами контрактниками по службе и по интересам. Сначала в спортзале. Второй год уже как… Интерес был вначале простой. Запугивали солдат срочников, те доставали для них деньги. На водку, на пиво. Зарплата-то маленькая, сами знаете, жалобно тянул золотозубый. Дальше больше, подговорили одну знакомую проститутку – дежурная блядь в общем, лечь под заместителя командира соседнего с ними подразделения. Тот при деньгах вроде был, на свежем «Кроуне» на работу приезжал. Девушке на вид ей лет пятнадцать – шестнадцать… Думали в шутку сначала… У Степана и ключ был. Её Витёк хорошо знает, со школы ещё. В самый главный момент ворвались в комнату, в масках, потребовали отступных за «сестрёнку». Помяли чуть-чуть офицера. Слегка так, бока только. Забрали и деньги, и часы, и мобильный телефон… Сбагрили лишнее и испугались последствий. Но они не наступили, капитан второго ранга в милицию почему-то не заявил… А потом Степан…