Честь, хлеб и медяки
Шрифт:
— Я понял, — кивнул Руперт.
— Жить будешь со мной в доме, есть за одним столом, за ворота ни-ни, — мастер пристально посмотрел на своего будущего ученика.
Выдержит он? Или сбежит спустя неделю занятий, решив, что и без его науки он много знает и умеет…
Никогда Руперту не было так тяжело. По вечерам он валился с ног и сразу засыпал, едва его голова касалась подушки. А рано утром его из сна без сновидений выдергивал хриплый голос мастера.
— Да-да, — произносил он, поднимаясь с жесткой деревянной лавки, на которой для мягкости был постелен лишь тонкий матрац, набитый сухой травой. Руперт натягивал на обнаженное тело длинную льняную
— Научись укрощать плоть и довольствоваться малым, — наставлял мастер, при этом сам с удовольствием поглощая кашу.
— Я хочу мяса, — вздохнул как-то Руперт.
— Иди на базар, — ответил ему старик, — ворота в ту сторону не заперты. А вот обратно…
— Тогда нет, — покачав головой, произнес Руперт. — Потерплю.
И он терпел, снова и снова размахивая до захода солнца мечом. И в его теле появилась неимоверная гибкость — скоро и он научился, совсем как мастер, уходить от ударов и выматывать соперника, не применяя оружия.
— Молодец, — похвалил его за вечерним чаем старик и выставил на стол вазочку с засахаренными фруктами.
Руперт схватил ее в руки — его первым порывом было съесть все, ничего не оставить. Но, одумавшись, он поставил вазочку на столик, взяв из нее один вяленый финик.
— Я рад, что ты напрочь лишен чувства неспособности, — похвалил его мастер. — Человек обучаем. Всему и всегда. Если это не так, то это не человек. Даже зверь поддается дрессировке.
— И много существует чувств, от которых надо избавиться? — поинтересовался Руперт. Он снова уставился на вазочку, размышляя, съесть цукаты или проявить силу воли. — А любовь например?
— Чувство любви? — усмехнулся мастер, задумавшись. — Умей забывать о любви хоть иногда. Она отвлекает тебя от чего-то действительно важного.
Старик тоже отправил в рот сладкий финик и запил его чаем. И он любил когда-то, только это было очень давно — сначала жену, потом одного из своих учеников. И первая, и второй покинули его, отправившись в мир иной. Он сильно и довольно долго переживал эти две потери, решив для себя, что любить больше никого не станет.
— А есть что-то действительно важное, кроме любви? — удивился Руперт.
— Есть, — покачал головой мастер. — У каждого человека важное свое. Подумай хорошенько, что это для тебя.
— Сейчас для меня важно стать хорошим воином и поступить на службу к амиру, — решительно ответил Руперт.
— Что же, — согласился с ним мастер, — желание похвальное. Познать себя, узнать, на что способен, никогда не бывает лишним…
Скоро Руперт стал двигаться в бою ничуть не хуже самого мастера — сказывались молодость и упрямое желание познать все тайны военного ремесла. Он почти профессионально уходил от ударов, выматывая своего учителя порой ничуть не хуже, чем тот его в самую первую их встречу. Выпад, Руперт изгалился — его тело приняло почти горизонтальное положение. Он оперся на свободную от оружия руку. Мастер, не ожидая подобного, потерял равновесие и превосходство в бою. А Руперт тем временем сгруппировавшись поднырнул под его руку с мечом и, оказавшись с ним лицом к лицу, приставил свою палку к шее мастера.
— Я вас «убил», — счастливо объявил он о конце этого поединка.
— Пожалуй, да, — согласился с ним тот. — Это тот случай, когда я больше ничему не смогу научить тебя. Ученик превзошел своего учителя. Ворота моего дома открыты для тебя теперь и снаружи.
— Да, но… — растерялся Руперт, — вы мне так ничего не сказали о шамшире…
— Ах, да, о том мече… — ухмыльнулся мастер. — Ты ведь не думал о деревянной палке, сражаясь со мной. Она была как бы продолжением твоей руки. А шамшир и подавно. Как только ты его вынешь из ножен…
Он замолчал. Что он мог сказать своему ученику? К подобному оружию ему довелось прикоснуться лишь единожды. А тот носит его на поясе, даже не догадываясь, каким сокровищем обладает. Это пропуск в вечность. По крайней мере, пока меч принадлежит ему, смерть его владельцу не грозит…
— Хочу пожелать тебе никогда не поддаваться чувству паники, каким бы страшным ни был твой противник, — добавил мастер на прощанье. — Запомни. Мы все равно умрем когда-нибудь. А пока жив, сражайся до последнего.
Руперт кивнул.
— Заходи к старику, когда станешь бывать недалеко от моего дома, — попросил он. — Я за чаем поведаю тебе о других чувствах. А, может, ты расскажешь мне, с чем расстался без жалости…
========== Глава 10 ==========
Комментарий к Глава 10
https://vk.com/search?c%5Bperformer%5D=1&c%5Bq%5D=%D0%94%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B4%D0%B0&c%5Bsection%5D=audio
Первым делом Руперт отправился на базары. В столице они весьма колоритны, а разнообразие товаров вызывало искреннее удивление. Он сразу же, не торгуясь, купил себе широкие шальвары, чтобы не выделяться — в подобных ходило большинство населения, что мужчины, что женщины. Выбрал немаркого темного-коричневого почти черного цвета. Такие можно долго носить, не стирая, а походных условиях это немаловажно. Даже кровь не будет заметна на них. А вот с курткой вышла заминка, определиться сразу не получилось. Руперт несколько раз обошел базар, но так и не нашел того, что хотел. А желал он отыскать такую вещь, чтобы защищала она его грудь от меча врага, а спину от удара предателя, чтобы под тканью были прострочены крепкие костяные пластинки.
— Что ищете, молодой человек? — окликнул его хозяин лавки. Он торговал дорогими шелками, золотой и серебряной парчой.
— Ай, — отмахнулся от него Руперт, — у вас такого товара всяко нет и в помине.
— Не скажи, — покачал головой торговец. — У меня много чего интересного имеется в лавке. Заходи, поищем, подберем.
Не желая обидеть человека, который ничего дурного ему не сделал, Руперт осторожно бочком вошел в двери. И ахнул…
Каких только товаров в лавке не было — и оружие, инкрустированное драгоценными каменьями, и наручи на любой вкус и размер, и кольчуги такие тонкие, что под рубахой не видно, но такие крепкие, которые выдержат удар дамасской стали, и расписная тонкого фарфора посуда, которая смотрелась совершенно инородным телом среди металла.
— Хотел куртку с костяными пластинками, — не очень уверенно произнес Руперт, так как засомневался.
Надо было увидеть, чтобы понять, что на самом деле ему нужно.
— Рубаху купи любую, какая приглянется, а защиту я тебе подберу, такую, никакое оружие не возьмет. И с пластинками, и с шипами.
— Я сейчас! — прокричал Руперт, устремляясь назад к торговцу, у которого совсем недавно купил штаны. У него он заприметил куртку, которая ему понравилась, но та оказалась самой обыкновенной, лишь поэтому он не рискнул приобрести ее.