Честь, хлеб и медяки
Шрифт:
— Это Гоц, — заволновался на плече Руперта ворон. — Откуда он здесь? Да еще и с конями… Есть счастье в этой жизни.
Талис чуть не заплакал от радости.
— Сиди смирно, — приказал Руперт. — Слетишь, не будет тебе счастья. Да и нам с Фаизой туго придется.
До края мертвого города оставалось еще несколько шагов…
Они упали в изнеможении на чистых песках. Все, до них никто из цитадели и мертвого города не доберется.
— Нечего валяться, — прокричал Гоц, устремляясь к Фаизе.
— Каким чудом ты здесь? — спросила девушка, принимая
Она подошла к Руперту и протянула руки за кинжалами, который тот выдернул на последнем шаге, прежде чем уже ненужные обрубки лап закинуть назад в мертвый город — дальше с ними нельзя. Руперт молча отдал ей оружие — он еще там в комнате решил для себя, что сражаться с девушкой из-за них не станет, а просто пойдет за ней.
— Так откуда ты здесь взялся?
Фаиза снова обратилась к Гоцу, который подвел к ней жеребца.
— Видишь ли, ты сама сказала, что мой кузен женился на моей бывшей невесте, — начал свой рассказ парень, терпеливо дожидаясь, когда девушка поднимется в седло. — Поэтому я решил, что теперь вполне безопасно можно вернуться домой.
— Я так и думал, — согласился Руперт. — Что сидеть в мазанке стариков?
— А потом со стены замка увидел песчаную бурю, — продолжил свой рассказ Гоц. — И мне почему-то почудилось, что вам нужна помощь. Я снова сбежал из дома, на этот раз прихватив парочку коней с собой. А когда набрел в песках двух павших лошадей…
— Это могли быть не наши лошади, — перебила его Фаиза.
— Я же обыскал их седельные сумки, — усмехнулся Гоц, — и сразу понял, что вы можете быть только в крепости в песках.
И он кинул Руперту эфес от его детского меча — он никогда бы ни с чем его не перепутал.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Руперт парня. — А теперь в путь.
Они пришпорили лошадей, чтобы до темноты оказаться как можно дальше от цитадели и не видеть ее огней, которые манили и завлекали, заставляя вернуться. И не было сил бороться с этим желанием. А Нарельг тут был ни при чем. Просто так совпадало — когда дракон заманивал новых стражей королевства к цитадели, наступал уже вечер…
— Как ты догадался? — осторожно поинтересовался Талис.
Он продолжал с силой цепляться в наплечники воина.
— О чем? — улыбнулся Руперт, — пришпоривая коня.
Нет, теперь он не обернется, даже если на помощь будет звать голос лорда Дитмара. Руперт с силой натянул поводья, заставляя жеребца встать на дыбы. Почему он подумал о своем бывшем господине? Скорее не о господине, а о бывшем друге, отпуская его из своего сердца — теперь у него совсем другие друзья. Один Гоц чего стоит. И пусть его привела к нему на помощь любовь к девушке, но он поймет со временем, что любовь — самая опасная вещь на земле и на небе. Самая красивая, но и самая опасная. А Фаиза холодна, сильна, порочна. Почему порочна? Она играла чужими чувствами и желаниями. Но через эту боль и разочарование каждый должен пройти сам. На слово никто не поверит. Жизнь коротка, опыт обманчив, суждение затруднительно. И все равно — каждый учится только на своих ошибках.
— А можно вернуться из мира духов? — спросил Гоц, подъезжая к Руперту и намекая на убитого им дракона Нарельга, которого он боялся больше смерти.
— Не знаю, я не пытался, — покачал Руперт головой, имея в виду только себя, и снова пришпорил коня.
Он никогда не задумывался о жизни и смерти — пока не исполнил он свое предназначение на земле, то будет живым, живым и только, живым и только до конца.
========== Глава 27 ==========
На следующий день к вечеру они выбрались из песков, чтобы передохнуть перед тем, как снова углубиться в пустыню. На этот раз в поисках пещеры Повелителя Ночи.
— Ты ведь знаешь, как ее найти? — негромко обратился Руперт к ворону, привычно сидевшему у него на плече.
— Знаю, — ответил тот, встрепенувшись. — Но у нас задание было отыскать служанку красавицы Акташи, но о том, чтобы доставить ее в пещеру задания не было.
Руперт хмыкнул — он только что об этом тоже подумал.
— Будем ходить за ней, — кивнул он, — куда она, туда и мы.
— А если… — недовольно каркнул ворон.
— Да хоть всю жизнь, — произнес Руперт довольно громко и улыбнулся, так как в этот момент Фаиза посмотрела на него. — Надо искать ночлег, — помахал он девушке рукой. — Я это место знаю.
Еще бы ему не знать — он с караваном несколько раз проезжал по этой дороге.
— Отсюда недалеко стоит приличная гостиница, прямо на перепутье дорог, — добавил он.
— И куда ведут те дороги? — поинтересовалась Фаиза.
Руперт пожал плечами — точно не знал, но догадывался.
— Одна на север, — вздохнув, сказал он грустно. Ему бы по той дороге отправиться в путешествие. — Другая к морю.
Теперь вздохнул Гоц, словно он не по своей воле сбегал несколько раз от отца и обратного пути ему нет. В отличие от него, Руперта, тот мог всегда вернуться домой.
— Еще одна ведет в столицу Патисиды, к амиру Файзулле ибн Басим.
Но туда им никому не надо.
— И совсем короткая в сторону песков, — добавил Руперт.
— Тогда в гостиницу, — согласилась Фаиза. — Надеюсь, что при ней имеется таверна, чтобы поесть. А то скоро я забуду, как это делается…
После сытного ужина путешественникам не удалось разбрестись по комнатам — свободные места оказались только в конюшне на охапке свежего сена. Одна радость, что в конюшне места оказались — могли и вообще за ворота не пустить.
Гоц с Талисом, обнявшись, уснули сразу. Руперт погладил по плечу сначала одного, потом второго. Ему даже как-то необычно было без ворона на плече. Вообще, непривычно было видеть Талиса в человечьем обличье. Руперт убрал волосы с его шеи и провел кончиками пальцем по рисунку, выглядывающему из-за ворота рубахи.
— А какое у тебя тату? — спросила Фаиза, подойдя к Руперту со спины.
Она, перехватив пальцы мужчины, снова провела ими по нарисованным крыльям на спине Талиса.
— У меня нет рисунков на теле, — покачал головой Руперт.