Честь, хлеб и медяки
Шрифт:
========== Глава 24 ==========
— Дождемся дочку, — предложила хозяйка. — Фаизу. Пообедаем, а потом рассказывайте сказки сколько захотите, вплоть до самого ужина.
Старик с любовью в глазах взглянул на жену.
До ужина разговаривать — это хорошо, но Руперт не собирался задерживаться в городе допоздна. Им бы до темноты выбраться за стену и доехать до места, где можно переночевать…
— Матушка, батюшка! — Фаиза, как вихрь, ворвалась в дом. — Какая красивая была свадьба. Вы не представляете.
«Значит,
Он отступил в самый дальний угол дома, чтобы та его не сразу увидела. Ему было достаточно, что девушка увидит Гоца.
А Фаиза похорошела, отметил Руперт про себя. И уже совершенно не походила на ту испуганную девчонку, которую он приобрел на рынке. Впрочем, он ошибается — она и тогда не выглядела испуганной.
— Невеста юного герцога Фельбы…
— Что? — первым вышел из своего угла Гоц. — Не понимаю, — проговорил он растерянно.
— А что тут непонятного, — улыбнулась Фаиза. — Герцог Фельбы открыл ворота замка, чтобы все любопытные смогли взглянуть на богатую свадьбу своего сына.
— Но ведь… — Гоц прикусил нижнюю губу, чтобы не расплакаться.
— Ты принес мне то, что я просила? — Фаиза не дала ему ничего больше сказать, перебив парня.
— Вот…
Тот протянул ей детские мечи Руперта.
Девушка взяла их в руки, покрутила, а потом вдруг взмахнула ими, собираясь нанести Гоцу смертельный удар ими.
Руперт мгновенно возник между ней и парнем. Каленый металл ударился о его защиту и рассыпался на множество осколков. Только эфесы, инкрустированные драгоценными каменьями, остались в руках у девушки.
— И ты здесь, — произнесла она, нисколько не удивившись. — Этого следовало ожидать.
— Что ты творишь? — Руперт руками оттолкнул Фаизу в сторону.
— Ничего, — она равнодушно бросила обломки мечей себе под ноги прямо на земляной пол. — Это не баллоки, которые я просила принести твоего друга. Он пытался обмануть меня. Те парные кинжалы должны входить в камень, как в масло. А эти… — она презрительно скривилась, — не смогли пробить даже грудь гуля.
— Откуда… — осторожно поинтересовался Руперт.
— А ты не понял? — вопросом на вопрос ответила Фаиза.
— Тогда почему бы тебе самой не отправиться в цитадель за ними?
Они стояли друг напротив друга, готовых ринуться в драку.
«Что же мне так не везет с женщинами?» — грустно вздохнул Руперт, вглядываясь в веснушчатое лицо Фаизы, ее рыжие кудряшки.
В такую отчаянную он смог бы влюбиться. Но эта почему-то хочет его убить. Хотя, кажется, он догадался почему.
— Фаиза. — Руперт протянул руку, чтобы поправить прядку, выбившуюся из прически девушки, и сразу получил ощутимый удар ребром ладони. — Синяк будет, — покачал он головой. — Давай пообедаем, понимаешь, очень кушать хочется, а потом все обсудим — и кинжалы, и мою нечеловеческую сущность, да и твою тоже.
— Не понимаю, о чем это ты… — произнесла она, хитро посмотрев на Руперта.
— Все ты прекрасно понимаешь, — отмахнулся от нее он. — Эфесы подними и прибери, камни из них можно сохранить на черный день — они чего-то да стоят.
— А меня здесь нет, да? — жалобно произнес Гоц. — Или моим мнением никто не интересуется?
— Ай, — отмахнулась от него девушка, исполняя приказ Руперта и заправляя обломки мечей за пояс своего платья. — Такую простую просьбу не смог исполнить.
— Попробовала бы сама, — огрызнулся Гоц.
— Могла бы, не стала бы просить такого недотепу.
Фаиза гневно сжимала и разжимала кулаки — не будь Руперта, она давно бы наподдавала парню. А так приходилось вежливо ему улыбаться…
— Спорщики, идите обедать, — вовремя позвал старик.
Неизвестно, что ответил бы девушке Гоц, и как она отреагировала на его слова.
— Старик соврал, когда сказал, что красавица Акташа обыкновенный человек, — шепнула Фаиза, проходя мимо Руперта и тронув того за руку.
— Я догадался, путешествуя по пескам, — кивнул он и попросил довольно громко:
— На улице остался еще один мой друг, разрешите пригласить его за стол. И конь…
— Что, коня тоже за стол? — попыталась пошутить Фаиза.
— Нет, — совершенно серьезно ответил ей Руперт, — но охапка свежего сена или овса ему не помешала бы.
— Нет ни одного, ни другого, — покачала головой хозяйка, выходя на улицу, чтобы пригласить юношу к столу, а животное провести на задний двор, где у них со стариком клевали просо несколько куриц. Там место и коню найдется…
Обед прошел в полной тишине — за едой не принято разговаривать, а вот после чая сразу завязалась неторопливая беседа.
Говорил в основном Руперт, рассказывая о своих странствиях.
Если честно, то Гоцу и сказать особо было нечего — он сбежал, как только представилась возможность, наговорив Лейле, дочке караванщика, с три короба лжи. И сразу направился в пески к цитадели, где должен был отыскать парные кинжалы, о которых просила Фаиза.
А Талис молчал. Ему бы вороном обернуться и подремать на плече Руперта, а не сказки слушать.
— Я, кажется, догадался, что может быть сердцем красавицы Акташи, — вдруг произнес Руперт и внимательно взглянул на Фаизу.
Но та и бровью не повела, словно знала, что хотел сказать мужчина.
— Ты же ненавидишь себя, — обратился Руперт к девушке. — Ненавидишь, что не смогла быть ей полезной, когда это понадобилось. Тот единственный раз, когда могла послужить своей госпоже. У тебя отняли силу и продали в рабство.
Фаиза вздрогнула.
— О чем это ты? — спросила она, стараясь не глядеть на Руперта.
— Хорошо, — согласился тот, — я подробно расскажу, что имею в виду.
— Не надо, — попросила Фаиза, подняв руку и положив ее на грудь.