Честь и предательство
Шрифт:
Лэннет вошел в приемную Падайона, вспотев от жары и долгой ходьбы. Ему нравилось это ощущение. Испарина словно смазывала кожу, и мышцы двигались плавно и энергично. Сердцебиение наполняло силой все тело Лэннета, проталкивая кровь по жилам, и он при каждом шаге уверенно впечатывал ступни в пол.
Приблизившись к столу секретаря, он потребовал сообщить полковнику о том, что с ним хочет говорить капитан Лэннет.
— Вас нет в списке на прием, — пренебрежительно улыбаясь, ответил секретарь.
Лэннет с едва ли не пугающим наслаждением почувствовал, как его охватывает ярость. Он представил, как его пальцы стискивают
— Сэр… капитан… полковник принимает только по записи. Я передам ему, что вы пришли.
— Ни с места! — Лэннет быстрым движением скользнул к двери. Его короткий предостерегающий взгляд убедил секретаря в том, что вмешиваться было бы неразумно.
При виде посетителя, вторгшегося без позволения, Падайон раздраженно вскинул голову. Его суровое худощавое лицо побледнело, и только потом он дал волю гневу:
— Принц Кейси более не желает покрывать ваши дерзкие выходки! Я полагал, об этом знаете даже вы!
Лэннет подошел вплотную к столу полковника и оперся о его полированную столешницу кулаком, сохраняя равновесие. Кончик указательного пальца его свободной руки прижался к кадыку Падайона.
— Вы оскорбили врача, высокопоставленного жреца Люмина. Вдобавок женщину. Я офицер Стрелков, и мой долг — защищать достоинство религиозных лидеров империи. Что скажете, полковник? Не вызвать ли вас на дуэль? — Лэннет отодвинул палец от горла Падайона и презрительно взмахнул рукой. — Думаю, не стоит. Человек столь преклонных лет, занимающий столь высокий пост на Паро, — и вдруг будет убит из-за нескольких грязных опрометчивых слов. Это было бы очень печально.
— Бахальт неправильно меня поняла. Тот, кто вам рассказал об этом, сильно преувеличил мою роль в этом деле. Сам принц приказал изолировать вас.
— До тех пор, пока нас не сожрут насекомые? Быть может, доктор Бахальт и эти ваши слова поняла неправильно? Быть может, пригласим ее и уладим это недоразумение? Я жду ее в своем лагере к ужину. Если она не приедет, я вернусь за ней. Со всеми своими людьми. Мои солдаты будут только рады, полковник. Они несколько засиделись. Разминка пойдет им на пользу. — Лэннет отступил на шаг, выпрямился, выхватил меч и взял его «на караул». Глаза Падайона едва не выскочили из орбит. Сделав вид, что не замечает этого, Лэннет вложил клинок в ножны, развернулся кругом и вышел из кабинета.
Он остановился у стола в приемной и холодно улыбнулся секретарю, сидевшему с разинутым ртом. Чиркнув большим пальцем по горлу, Лэннет улыбнулся еще шире, показав все тридцать два зуба, и отправился восвояси.
По пути в лагерь он вновь обратил внимание на безразличные, замкнутые лица гражданских. Угрюмое ворчание Стражей не произвело на него ни малейшего впечатления. Он знал истинную цену этим воякам и надеялся, что у него будет возможность убедить Стражей в их собственном ничтожестве. Простые люди вели себя иначе. В них не чувствовалось дружелюбия, но открытой, явственной враждебности тоже не было. Они словно оценивали, взвешивали. Их равнодушие действовало Лэннету на нервы. Он сказал себе, что солдат намного легче переносит тяготы службы, чем неопределенность.
Еще он гадал, какие мысли бродят в умах населения.
Покинув город и оказавшись среди ферм и фруктовых садов, Лэннет почувствовал себя значительно лучше. Ему уже
Лэннет спрашивал себя, не воспользовался ли он унижением Нэн как поводом бросить вызов Падайону и показать, что он намерен покончить с изоляцией Стрелков? Или ее чувства столь важны для него, что он готов ради них поставить под удар успех своей миссии?
У Лэннета выдался трудный день, и тягостные сомнения лишь ухудшили его состояние. Внезапно он почувствовал себя уставшим. В области недавней раны возникла легкая боль.
Именно об этом он говорил с Нэн Бахальт. О разуме, о подозрениях, которые терзали их обоих.
Лэннет подумал, что, выступив против Падайона, он нарушил все свои принципы, усвоенные за время службы. Сама его жизнь была посвящена достижению целей императора, а не противодействию им.
Неясная, неоформившаяся мысль коснулась его сознания. Она настойчиво звучала в его голове, досаждая, словно полузабытое имя или навязчивая мелодия. Внезапно в месте ранения вспыхнула ошеломительная боль и тут же утихла.
Лэннет, запнувшись, продолжал торопливо шагать, выпрямив спину и вздернув подбородок. Теперь, когда боль исчезла, его сознание прояснилось. Он определенно почувствовал прилив сил. Он сказал себе, что недомогание возникло из-за пережитого напряжения и что он все сделал как надо. Излишние сомнения лишь разъедают душу.
Глава 33
Стоя у входа в лагерь, Лэннет ждал, пока электромобиль Бахальт опустится на землю. Нэн вышла из салона, внимательно глядя себе под ноги. У багажника хлопотал Страж, вынимая оттуда бесчисленные ящики и тюки. Не обращая на Лэннета внимания, Бахальт подошла к Стражу, чтобы проследить за выгрузкой. И только когда завывание машины утихло вдали, она повернулась к Лэннету.
— Вы сказали, что я должна заслужить ваше доверие, — процедила она, едва шевеля губами. — Все, что я делала, я делала из дружеских чувств. Я заботилась о вас, оберегала вас. В благодарность вы опозорили меня. — Она шагнула вперед и, подняв лицо, вперила в Лэннета гневный взгляд. — Я сама способна постоять за себя. Я не просила вас вмешиваться.
Сбитый с толку, Лэннет заговорил, тщательно подбирая слова:
— Мне нужна ваша помощь. Несколько моих людей заболели. Я подумал, что вы, вероятно, знакомы с местными недугами. Мне нужен врач, которому все мы могли бы доверять. Мне нужен человек, с которым я мог бы откровенно поговорить о том, что происходит в Тебесе и во дворце Деруса в Лапае. Я решил заступиться за вас. Я не стану извиняться, потому что слухи о ваших злоключениях буквально взбесили меня.
Нэн несколько смягчилась, в ее глазах, до сих пор метавших молнии, появилось задумчивое выражение.
— Что вы хотите узнать о Тебесе? — спросила она.
— Чем сейчас занимается Кейси?
Бахальт отвела взгляд, рассматривая далекие горы.
— Я так и думала, что вы ничего не знаете. Принц почти не показывается на людях. Он не выходит из покоев, которые ему выделил Совет. Он начал пить, Лэн.
— А Матилиса?
Нэн двинулась вслед за людьми, переносившими ее багаж.