Честь имею представить - Анна Каренина
Шрифт:
– А если оно вам не понравится?
– Тем более я должна его знать.
Навстречу им шли несколько ярко одетых мужчин. Анна услышала английскую речь. Один из них, встретившись с ней взглядом, воскликнул:
– Анна Каренина!
– И что-то вульгарное послышалось ей в этом английском акценте. Иностранец поворотился и пошел рядом с ними, потом обогнал их и, загораживая дорогу, поднял металлический предмет, висевший у него на ремне через плечо. Анна тотчас поняла, что это фотоаппарат, делавший снимки. Игорь заслонил ее от фотографа, крикнул ему что-то грубое. Анна услышала позади себя механическое жужжание и обернулась - другой иностранец с кинокамерой снимал ее сзади. Игорь почти бегом потащил ее вперед.
– Ловят сенсации, - пояснил он.
– Обо мне все знают?
– Еще бы! Психологический информатор, да еще полная трансформация психики.
– И за границей знают?
– Даже подробнее, чем мы.
– А я вот не все знаю, - сказала Анна грустно. Потом они стояли в очереди у справочного бюро,
Игорь позвонил куда-то по телефону, и они поехали на Петроградскую сторону.
– Дальше я пойду одна.
– Я вас не отпущу.
– Не пойду же я туда с вами!
– Лучше было бы совсем туда не ходить.
– Это исключено. Я вам очень благодарна, но мы здесь должны расстаться.
– Я вас подожду.
– Нет, я прошу вас, не надо ждать. Я вам позвоню по телефону. У меня есть ваш номер.
Лифта в этом старинном доме не было. Анна поднялась на пятый этаж по лестнице со сбитыми ступенями и перекошенными перилами. Дверь открыла довольно молодая женщина.
– Что вам надо?
– резко спросила она.
– Мне нужно видеть Галину Николаевну.
– Это я, - все так же резко ответила женщина.
– Я хочу поговорить с вами.
– Зачем?..
Анна ожидала всего чего угодно, поэтому взяла себя в руки и как можно спокойнее сказала:
– У вас преимущество: я не знаю вас, а вы меня знаете.
– Кто же вас не знает!
Анна не знала, что еще сказать, и молча стояла перед полуоткрытой дверью. Женщина тоже некоторое время стояла молча, глядя куда-то вбок, а потом, открыв дверь пошире и все так же не глядя на Анну, сказала:
– Проходите.
Они прошли в гостиную, обставленную как и квартира Глухова, сели на неудобные стулья с полированными спинками.
– Так что вам нужно?
– сухо спросила Галина.
– Я хочу все знать о себе.
Вошла пожилая женщина, которую Анна видела у "Юбилейного" и в отделении милиции. Не сводя с Анны ненавидящих глаз, она тоже села на стул. Галина взяла с низкого стола журнал, протянула Анне:
– Здесь все написано.
– Вы можете рассказать мне то, что не пишут в газетах?
Галина горько усмехнулась:
– Еще бы! Только нужно ли? Вы же ничего не помните, ну так и продолжайте не помнить. Для вас это лучше.
– Вы должны согласиться с тем, что каждый человек имеет право все о себе знать.
– Насколько мне известно, вы знаете свою биографию из Толстого.
Старуха наконец подала голос.
– Анна Каренина...
– сказала она желчно.
– Да, я - Анна Каренина, но я ношу паспорт Купцовой, у меня ее диплом, я получаю ее жалованье, хотя пока имею слабое представление о ее работе. Я хочу взять на себя ее обязанности и хочу быть ответственной за ее прошлое.
– Вы не в состоянии за все ответить.
– Я не думаю, чтобы Купцова совершила такие преступления, которые нельзя искупить.
– А чем можно искупить смерть человека?
– Хотя бы тоже смертью.
Старая женщина снова заговорила:
– Значит, вы все искупили, поскольку легли под поезд в обличий Анны Карениной, и вы...
– Мама, я хочу поговорить с ней наедине, - попросила Галина.
– Ты меня не выгонишь. Хватит! Все ошибки свои ты делала самостоятельно, иначе бы не было ошибок.
– Мама, оставь нас, пожалуйста.
– Не оставлю!
Галина обратилась к Анне:
– Пойдемте на улицу.
– Она встала, повела Анну в переднюю. Старуха пошла за ними:
– Куда ты собираешься?
– Мама, мне нужно поговорить!
– Нечего тебе говорить с этой мерзавкой.
Уже на лестничной площадке, когда Анна взялась за перила и почувствовала пальцами выщербленный деревянный поручень, она поняла, что эти слова были о ней. Голова ее слегка качнулась как от удара в лицо, но Анна взяла себя в руки и даже сказала старухе "до свидания", хотя знала, что ей не ответят.
– Извините, что так получилось, - сказала Галина.
– Я сама шла на это. Теперь вы мне все расскажете?
– Хорошо.
– Они пошли медленно по незнакомой Анне улице, где среди новых домов с плоскими фасадами торчали доходные дома девятнадцатого века.
– Я, конечно, не та женщина, которая нужна была Федору, Он даже иногда стеснялся меня, когда мы бывали в кругу его знакомых. Но вы бы тоже ему не подошли. Потом, когда родилась Оля, он вроде примирился, хотя никуда не брал меня с собой. То есть он приглашал меня в свои компании, но я-то понимала, что буду мешать, и сама с ним никуда не ездила, ссылалась то на дочь, то на маму. Потом началась ваша связь.
– Я была его любовницей?
– Да.
– И долго длилась эта связь?
– Я узнала об этом год назад. Это всем было известно.
– И моему мужу?
– Конечно. Вы открыто себя вели. Вы считали себя выше общественного мнения. А по-моему, вы были не выше, а ниже его.
Некоторое время они шли молча.
– Вы рассказывайте. Мне необходимо все это знать.
– А потом я подала на развод.
– А я не подавала на развод?
– Нет. Мне кажется, Федор был вам нужен в других целях. Вы были против расширения вашей научной группы. Вы боялись, что когда ваше открытие станет достоянием большого коллектива, вы потеряете ведущее положение в группе Федора.