Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары

I Петр

Но Мы, увещевая его родительски, и угрожая, и прещением [158] , трудились его на путь добродетели обратить, и по отъезде Своем для воинских действ в Датскую землю, оставили его в Санкт-Петербурге, дав ему время на размышление и поправление. Но потом, слыша о прежних его непотребных там без Нас поступках, писали к нему, чтоб он был к Нам в Копенгаген, для присутствия в кампании военной и лучшего обучения; но он, забыв страх и заповеди Божии, которые повелевают послушну быть и простым родителям, а не то что Властелинам, заплатил Нам за толь многие выше объявленные Наши родительские о нем попечения и радения неслыханным неблагодарением; ибо, вместо того что к Нам ехать, забрав с собою денег и помянутую женку, с которою беззаконно свалялся, уехал и отдался под протекцию Цесарскую, объявляя многие на Нас, яко родителя своего и государя, неправдивые клеветы, будто Мы его гоним, и без причины наследства лишить хотим, и якобы он от Нас и в животе своем небезопасен, и просил оного, дабы его не токмо от Нас скрыл, но и оборону свою против Нас и вооруженною рукою дал; и какой тем своим поступком стыд и бесчестие, вред всем светом Нам и всему государству Нашему учинил, то всяк может рассудить: ибо такого

приклада [примера] и в историях сыскивать трудно; и хотя Его Цесарское Величество о его непотребных поступках, и как он с своячиною его, и с своею женою жил, известен был [был извещен, знал]: однако ж, по его многому домогательству, дал ему место к пребыванию, где он просил себя так тайно держать, дабы Мы о нем нималого известия получить не могли: и когда Мы, по долгом его в пути медлении, признали [поняли], что то не просто, родительски о нем соболезнуя и опасаясь, не прилучилось [случилось] ли ему в пути несчастие, послали его искать в разные пути; и, по долгом труде, осведомились о нем, через посланного Нашего капитана от гвардии Александра Румянцева, что он в некоторой Цесарской крепости в Тироле тайно содержится: и потому писали Мы собственноручно к Цесарю, прося оного о присылке его, сына Нашего, к Нам; и хотя Цесарь к нему посылал, представляя ему то Наше желание и увещевая, дабы ехал к Нам, повинуясь воле Нашей, яко родителя и Государя; но он многими неправдивыми на Нас клеветами Цесарю представлял, чтоб он его в руки Наши, аки [словно] некого ему неприятеля и мучителя, не отдавал, от которого будто он чает пострадать смертью, и к тому склонил, что тогда его к Нам не послал, но наипаче по прошению его отослал в дальние места владения своего, а именно: в Италии лежащий город Неаполь, и содержал его там в замке под иным именем секретно; однако ж Мы, через помянутого ж капитана Нашего от гвардии, уведав о его там пребывании, послали к Цесарю тайного Нашего советника Петра Толстого [159] да помянутого ж капитана от гвардии Румянцева, с грамотою, в крепких изображениях писанною, представляя, коль неправо б то было, ежели б он Нашего сына, против Божественных и гражданских прав, удержать похотел, по которым и простые родители, а не то что Самодержавный Государь, яко Мы, полную власть без всякого суда над детьми своими имеют, и представляя правые и доброжелательные Наши к нему, сыну Нашему, поступки, и против того противности, и напоследок объявляя, какие злые следования из того удержания и ссоры и между Нами произойти могут, ибо Мы того так оставить не можем, наказав вышепомянутым Нашим посланным еще и жесточе того говорить на словах, и что Мы всякими способами и образами принуждены будем то удержание сына Нашего мстить, и при том писали собственноручно и к нему, сыну Нашему, представляя ему тот его богомерзкий поступок и преступление пред Нами, яко родителем, за которое Бог в заповедях Своих непокорливых чад угрожает вечною смертью казнить, и угрожая при том его родительскою Нашею клятвою, також и представляя, яко его Государь, объявить его, ежели не послушает и не возвратится, за изменника отечества, и притом обнадеживая, ежели воле Нашей повинуется и возвратится, прощением того его преступления.

158

Прещение – традиционный в Русской церкви общий термин для обозначения того или иного церковного дисциплинарного наказания, предусмотренного церковным правом Православной Церкви.

159

Петр Андреевич Толстой (1645–1729) – государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра Великого, один из руководителей его секретной службы (Преображенского приказа и Тайной канцелярии).

И те Наши посланные получили от Цесаря позволение, по многим домогательствам, и по тому письменному Нашему и изустному их представлению, к нему, сыну Нашему, ехать и его склонять к возвращению; и при том им объявлено от Цесарских министров, какие будто от Нас ему гонении и опасности живота его были, о которых он Цесарю доносил, и для того к сожалению привел, что оный его в свою протекцию принял, и что, увидя Наши в том подлинные и истинные представления, повелит Цесарь его всяким образом и с своей стороны к возвращению к Нам склонить, с объявлением, что он его, против всякой правости [противоправно], от Нас, яко от отца, удерживать, и за то с Нами в ссору придти, не может.

Но хотя те Наши посланные Наше собственноручное писание, приехав, вручить ему желали; но оные к нам писали, что он их к себе сначала и допустить не хотел, но от вицероя [вице-короля] Цесарского к тому уже таким образом приведен, что он его позвал к себе в гости, потом, противно воли его, их ему представил; но он, и приняв от них ту Нашу грамоту и отеческое увещевание с угрожением клятвы, ни малой склонности к возвращению не явил, но отговаривался, представляя на Нас многие неправдивые клеветы, как будто он за многими от Нас опасностями не может и не хочет возвратиться, хвалясь, что Цесарь его обещал против Нас не токмо охранять и оборонять, но и противно воли Нашей престола Российского и вооруженною рукою доставить; что видя, те Наши посланные употребляли всякие способы, его к тому возвращению наговорить, как добродетельными от Нас обнадеживаниями, так и прещением и угрозами, и что Мы его и вооруженною рукою отыскивать будем, и что Цесарь за него с Нами войны иметь не похочет и прочее; но он на все то не посмотрел и не склонился к Нам ехать, пока уже, видя сию его упорность, Цесарской вицерой ему именем Цесарским представлял, чтоб он к Нам ехал, объявляя, что Цесарь ни по какому праву его от Нас удержать не может и при нынешней с Турками, також и в Италии с Гишпанским королем войне, с Нами за него в ссору вступить не может и прочая.

Что, он увидя и опасаясь, чтоб противно воле его Нам не выдали, уже склонился к Нам ехать, объявил о том тем нашим посланным, також и Цесарскому вицерою, и к Нам о том, признавая преступление свое, оттуда писал повинную, с которой при сем список приобщается, и так сюда ныне приехал: и хотя он, сын Наш, за такие свои противные от давних лет против Нас, яко отца и Государя своего, поступки, особливо ж за сие на весь свет приключенное Нам бесчестие через побег свой и клеветы, на Нас рассеянные, от Нас, яко злоречивый отца своего и сопротивляясь

Государю своему, достоин был лишения живота; однако ж Мы, отеческим сердцем о нем соболезнуя, в том преступлении его прощаем и от всякого наказания освобождаем, однако ж, в рассуждение, его недостоинства и всех вышеписанных и непотребных обхождений, не можем, по совести своей, его наследником по Нас престола Российского оставить, ведая, что он, по своим непорядочным поступкам, всю полученную по Божией милости и Нашими неусыпными трудами славу народа Нашего и пользу Государственную утратит, которую с каким трудом Мы получили и не токмо отторгнутые от Государства Нашего от неприятелей провинции паки [опять] присовокупили, но и вновь многие знатные города и земли к оному получили, також и народ Свой во многих воинских и гражданских науках, к пользе Государственной и славе, обучили, то всем известно.

И так Мы, сожалея о Государстве Своем и верных подданных, дабы от такого властителя, наипаче прежнего, в худое состояние не были приведены, властью отеческою, по которой по правам Государства Нашего и каждый подданный Наш сына своего наследства лишить, и другому сыну, которому хочет, оное определить волен, и яко Самодержавной Государь для пользы Государственной, лишаем его, сына Своего Алексея, за те вины и преступления, наследства по Нас престола Нашего Всероссийского, хотя б ни единой персоны Нашей фамилии по Нас не осталось, и определяем и объявляем по Нас помянутого престола наследником другого сына Нашего, Петра, хотя еще и малолетна суща, ибо иного возрастного наследника не имеем, и заклинаем прежде помянутого сына Нашего Алексея родительскою Нашею клятвою, дабы того наследства ни в которое время себе не претендовал и не искал; желаем же от всех верных Наших подданных духовного и мирского чина и всего народа Всероссийского, дабы, по сему Нашему изволению и определению, сего от Нас назначенного в наследство сына Нашего Петра за законного наследника признавали и почитали; и, во утверждение сего Нашего постановления, на сем, обещанием пред святым алтарем над святым Евангелием и целованием креста, утвердили; всех же тех, кто сему Нашему изволению в которое-нибудь время противны будут, и сына Нашего Алексея отныне за наследника почитать, и ему в том вспомогать станут и дерзнут, изменниками Нам и Отечеству объявляем и сие для всенародного известия повсюду объявить и разослать повелели.

Список с письма саморучного сына Нашего Алексея.

Всемилостивейший Государь Батюшка!

Письмо Твое, Государь, милостивейшее через господ Толстого и Румянцева получил, из которого, также изустного мне от них милостивое от Тебя, Государя, мне, всякой милости недостойному, в сем моем своевольном отъезде, будет, я возвращусь, прощение; о чем, со слезами благодаря и припадая к ногам милосердия Вашего, слезно прошу об оставлении мне преступлений моих, всяким казням достойному, и надеясь на милостивое обещание Ваше, полагаю себя в волю Вашу и с присланными от Тебя, Государя, поеду из Неаполя на сих днях к Тебе, Государю, в Санкт-Петербург.

Всенижайший и непотребный раб, недостойный назваться сыном, Алексей.

Из Неаполя, в 4 день октября 1717 года.

Объявление генерал-полицеймейстера Девиера «О порядке собраний в частных домах и о лицах, которые в оных участвовать могут»

1718 г., ноября 26

«Ассамблеи» слово французское, которого на русском языке одним словом выразить невозможно, но обстоятельно сказать: вольное; в котором доме собрание или съезд делается не для только забавы, но и для дела; ибо тут может друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, притом же и забава. А каким образом оные ассамблеи отправлять: то определяется ниже сего пунктом, покамест в обычай войдет.

1. В котором дому имеет ассамблея быть, то надлежит письмом или иным знаком объявить людям, куда всякому вольно прийтить, как мужескому полу, так и женскому.

2. Ранее 5 или 4 часов не начинается, а далее 10 пополудни не продолжается.

3. Хозяин не повинен гостей ни встречать, ни провожать, ни потчевать, и не точию [не только] вышеписанное не повинен чинить, но хотя и дома не случится оного, нет ничего; но токмо повинен несколько покоев очистить, столы, свечи, питье, употребляемое в жажду, кто попросит, игры на столах, употребляемые.

4. Часы не определяются, в котором быть, но кто в котором хочет, лишь бы не ранее и не позжее положенного времени; также тут быть сколько, кто похочет, и отъехать волен, когда хочет.

5. Во время бытия в ассамблее вольно сидеть, ходить, играть, и в том никто другому прешкодить или унимать, также церемонии делать вставаньем, провожаньем и прочим отнюдь да не дерзает, под штрафом великого орла, но только при приезде и отъезде поклоном почтить должно.

6. Определяется, каким чинам на оные ассамблеи ходить, а именно: с вышних чинов до обер-офицеров и дворян, также знатным купцам и начальным мастеровым людям, также и знатным приказным, то ж разумеется и о женском поле, их жен и детей.

7. Лакеям или служителям в те апартаменты не входить, но быть в сенях или где хозяин определит; также в австерии [160] когда и в прочих местах будут балы или банкет, также невольно вышеписанным служителям в те апартаменты входить, кроме вышеозначенных мест.

Ништадтский мирный договор между Россией и Швецией 30 августа 1721 г.

Трактат, заключенный на конгрессе в Ништадте уполномоченными министрами: с российской генерал-фельдцейхмейстером графом Брюсом и канцелярии советником Остерманом, а с шведской стороны – Лилиенштедтом и бароном Штремфельтом – о вечном мире между обоими государствами.

160

Австерия – в Петровскую эпоху – трактир, род клуба, где устраивались вечеринки, ассамблеи и т. п. и продавались спиртные напитки.