Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Шрифт:
— Подождите, Клид, — сказал он. — В ваших… рассуждениях есть прореха. Если все происходило так, как вы излагаете, зачем Клодетте Жема ждать четверга, чтобы совершить преступление? У нее была вся ночь, и она располагала ключом, позволяющим проникнуть в номер Дравиля. Это такой подарок…
Клид тоже докурил сигарету и положил ее, не погасив, в пепельницу. Дым поднимался вертикально вверх, как это изображают на почтовых открытках. На определенной высоте он расплывался, очевидно, из-за сквозняка от окна, создавая какое-то подобие белой птицы. Комиссар повторил: «… подарок», и дым потерял все свое очарование. Клид разогнал его рукой.
— Естественно, — согласился он, насупившись. — Подарок. Но смертельный. Ваши коллеги из Орлеана могли тотчас пронюхать о деле. Они бы допросили хозяев и персонал, проверили алиби каждого клиента, их личность и так далее. Клодетта Жема обитала там под вымышленным именем. Она стала бы подозреваемой номер один.
— Раз она не пожелала раскрывать свое истинное лицо, — упорствовал Винсен, — она могла после убийства сразу же уехать. Никем не замеченная, неизвестная, что же лучше?
«Сколь же прав был директор, желая избавиться от подобного простофили! К счастью, правила набора нового персонала полиции позволяют избежать таких комиссаров Винсенов», — думал Клид.
— Ее отъезд поднял бы всю полицию на ноги, — заметил Клид, все еще храня терпение. — Клодетта Жема могла взять вымышленное имя, но не так легко сменить отпечатки пальцев. Как бы ни была она осторожна, она не могла их не оставить в гостиничном номере.
— Если не предположить, что она всегда была в перчатках?
— Я об этом думал. Остается туалет, где это условие трудновыполнимо, и ванная комната. Это она знала лучше, чем можно предположить. Вот почему постаралась перевести подозрения на постороннего. Надо заметить, что задумана была подобная махинация на грани совершенства.
Так как она изобразила из себя Мари-Жур Аньель, чтобы завлечь Дравиля, то воспользовалась Жюльеттой Дравиль, чтобы заманить Бертье. Она знала от своей подруги, что Бертье ждал подобного звонка. Ведь они действительно решили уехать вместе. Жюльетта рассказала о своих сомнениях и собиралась сказать о своем решении Бертье.
Потому звонок не удивил беднягу, так же, как и нетерпение, проявленное его собеседницей. Он понимал причину ее внезапного отъезда: в подобных условиях Жюльетта не могла действовать иначе, чтобы отрезать все пути к отступлению. В то время у него была лишь одна мысль — лететь к своей возлюбленной. Вот тут-то и появляется неточность, расстроившая совершенный механизм: гололед. Бертье обещал быть в 11.30 на свидании с Жюльеттой. Для Клодетты Жема, знающей, что он любит быструю езду, не было сомнений, что он не сможет не выполнить свое обещание.
Итак, после звонка с утешениями Жюльетте Дравиль, она возвращается в отель. По пути она, используя свой ключ, проникает к Жану Дравилю, делает свое черное дело и поднимается к себе в номер. Окно ее номера выходит на улицу. Теперь она ждет приезда Бертье. Нетрудно представить, в каком трансе она оказалась после долгого ожидания. Зайди горничная в номер 13 — и все прекрасно выстроенное здание рухнуло бы, как песочный замок. Вздох облегчения, вырвавшийся у нее при виде «ягуара» на улице Жанны д’Арк, вызвал больше шума, чем сам выстрел.
Остается закончить это дьявольское дело. Вы, наверное, заметили, комиссар, что в каждом номере есть аппарат для связи с персоналом. Хорошо. Когда Бертье вошел в отель, она звонит в дирекцию. Под каким-то предлогом просит срочно прийти горничную. В действительности все, что ей нужно — это свидетель, заявляющий, что видел постороннего человека, ну например, поспешно уходящего с первого этажа. Удача улыбнулась ей в виде Мари-Роз, видевшей уход Бертье, которому было достаточно подойти к двери номера 13, чтобы стать «хромым убийцей».
Здесь, комиссар, позвольте мне задать вам вопрос. На который час врач отнес смерть Жана Дравиля?
— По первой прикидке, между 11 часами и полуднем…
— И вы продолжаете гоняться за человеком, о котором знаете, что он был замечен на месте преступления после часу дня? Вам даже не пришло в голову проверить его утреннее времяпровождение?
— Конечно пришло! — защищался Винсен. — Я знаю, что он уехал в 10 часов 45 минут.
— Ну вот, вы тоже не подумали о гололеде. Но, Господи, вы должны же были подумать, что могло задержать Бертье на час, может быть, даже на два, в чужом номере!
Комиссар походил на побитую собаку. Как он объяснит это журналистам? А один из них непременно задаст вопрос, подобно Клиду! Он с сожалением вздохнул. Подарок детектива был для него слишком хорош. Нет, все в этом деле от него ускользало.
Он спросил, и это было похоже на мольбу:
— Но почему она выбрала Бертье, которому стольким обязана?
Еще один из вопросов, который могли задать журналисты.
— По двум причинам, — объяснил Клид. — Прежде всего, из-за телосложения и физического недостатка он не мог остаться незамеченным. Затем, так как он автоматически подумает, что это дело рук Жюльетты, назначившей ему здесь свидание, он не пойдет в полицию. Даже если его и арестуют, он будет обвинять себя. С ним убийца сыграла беспроигрышно. Кстати, комиссар, я могу вас уверить, что никакой женщины в постели Дравиля не было.
Это Клодетта Жема, убив его, устроила маленькую мизансцену. Одеяло, сброшенное на пол, и так далее…
Винсен вновь принялся за свой нос.
— Зачем же тогда, убив мужа, она убивает и жену? Ведь ничто не заставляло ее это делать.
— Не уверен, что второе убийство входило в план. Клодетта Жема взяла ключи от квартиры в кармане убитого. Ей необходимо было забрать документ, из-за которого она совершила преступление. С помощью ключей она проникла к Жюльетте Дравиль, думая, что в столь поздний час та спит, не выдержав пережитого потрясения и приняв снотворное. Но все оказалось не так. Несчастная, взволнованная обвинениями в адрес Бертье, Жюльетта готова бежать вместе с ним. И тогда Клодетте Жема поневоле пришлось ее убрать, пустив пулю в сердце.
Взяв в бумагах Дравиля то, что искала, она спокойно возвращается к себе. Теперь она, действительно, совершила «чистое преступление», ибо чуть погодя Бертье приезжает на улицу Ранелаг и по какой-то причине, о которой мы никогда не узнаем, убивает Вернье, открыв, таким образом, свой счет убийств.
Он чувствует себя потерявшимся в Париже, гонимым, как больное животное. Его дочь в провинции, укрылась в отеле или на вилле. У него есть ее номер телефона. Она приезжает по первому зову, укрывает его в своей квартире по бульвару Бино и готовит его отъезд в Гавр, а уже оттуда, возможно, в Южную Америку. Глупая идея путешествия на корабле, никогда бы не пришедшая в голову настоящему убийце. Бертье за время этого грустного дела нафантазировал немало глупостей подобного рода… Он, безвинный, стал объектом погони, и как ни отбивался, петля все затягивалась.