Четвертое сословие
Шрифт:
— Здорово, — Армстронг вспомнил, что полковник питает слабость к визитам высоких сановников, особенно членов королевской семьи. Он встал.
— Не забудь явиться к Форсдайку, — напомнил на прощание полковник.
Армстронг отдал честь и уехал к себе.
Ему было о чем подумать, кроме майора из службы безопасности. Разобравшись с почтой, он предупредил Сэлли, что остаток дня проведет в американском секторе.
— Если позвонит Форсдайк, — распорядился он, — договорись с ним о встрече на завтра.
Пока рядовой Бенсон вез его через весь город в американский сектор,
В американском секторе Бенсон подъехал к другому банку. Там Армстронг обменял стерлинги на 410 долларов, надеясь, что эти деньги будут достаточно крупной ставкой и обеспечат ему поддержку Макса Сэквилла. Они не спеша пообедали в американской офицерской столовой, и Армстронг договорился встретиться с капитаном вечером и сыграть партию в покер. Вернувшись к джипу, он приказал Бенсону отвезти его в редакцию «Дер Берлинер».
Столь скорый визит капитана Армстронга удивил Юлиуса Ганна, но он тотчас отложил свои дела и устроил высокопоставленному гостю экскурсию по редакции. Армстронгу потребовалось всего несколько минут, чтобы оценить размеры империи Ганна, хотя тот все время сокрушался:
— Совсем не то, что раньше.
Обойдя все владения Ганна, включая двадцать один печатный станок в подвальном помещении, Армстронг понял всю ничтожность «Дер Телеграф» по сравнению с предприятием Ганна, особенно когда хозяин упомянул, что у него есть еще семь типографий, примерно такого же размера, в разных частях Германии, в том числе в русском секторе Берлина.
Армстронг ушел из редакции только в шестом часу. Он поблагодарил Юлиуса, как он теперь его называл, и на прощание сказал:
— Мы непременно должны встретиться снова, мой друг. Может, как-нибудь пообедаете со мной?
— Огромное спасибо, — ответил Ганн. — Но вы наверняка знаете, капитан Армстронг, что мне запрещено появляться в британском секторе.
— В таком случае, придется мне прийти к вам, — улыбнулся Армстронг.
Ганн проводил гостя к выходу и тепло пожал ему руку. Армстронг перешел дорогу и, не обращая внимания на своего водителя, свернул на боковую улочку. Через несколько минут он остановился перед баром «У Джо», и ему стало интересно, как он назывался до войны. Он вошел внутрь. Бенсон проехал чуть дальше и поставил джип в нескольких метрах от входа.
Армстронг заказал кока-колу и сел за столик в углу бара. Он был рад, что никто его не узнал и не подсел к нему. После третьего стакана колы он еще раз убедился, что 410 долларов на месте. Ночь предстояла длинная.
— Где его черти носят? — возмущался Форсдайк.
— Капитан Армстронг уехал в американский сектор перед самым обедом, сэр, — оправдывалась Сэлли. — После встречи с полковником Оакшотом возникло какое-то срочное дело. Но перед отъездом он просил назначить с вами встречу, если вы позвоните.
— Смотрите, какой внимательный, — язвительно заметил Форсдайк. — Кое-что срочное возникло в британском секторе, и я буду крайне признателен, если капитан Армстронг прибудет ко мне в кабинет завтра в девять часов утра.
— Я передам ему ваше сообщение, как только он вернется, майор Форсдайк, — заверила Сэлли. Она бы немедленно связалась с Диком, вот только понятия не имела, где он.
— Ну что, как обычно, клубный пятикарточный? — предложил Макс, подтолкнув через покрытый зеленым сукном стол бутылку пива и открывалку.
— Давай, — кивнул Армстронг и стал перемешивать колоду.
— Чувствую, мне сегодня повезет, дружище, — сказал Макс, сняв китель и повесив его на спинку стула. — Надеюсь, у тебя с собой много денег. — Он не спеша налил себе пива в стакан.
— Достаточно, — ответил Армстронг. Он лишь изредка отпивал из своего стакана, понимая, что ему надо будет сохранять трезвую голову на протяжении нескольких часов. Он перетасовал карты, Макс снял колоду и закурил сигарету.
К концу первого часа Армстронг выигрывал 70 долларов, и с другой стороны стола все время доносилось слово «везунчик». Через некоторое время у него в кармане было уже почти 500 долларов.
— До сих пор тебе везло, — сказал Макс, срывая крышку со своей четвертой бутылки. — Но ночь еще не кончилась.
Армстронг улыбнулся и кивнул, бросил вторую карту своему противнику и сдал себе еще одну. Он посмотрел свои карты: четверка и девятка пик. Он положил на стол пять долларов и сдал еще по две.
Макс ответил пятью долларами и, отогнув уголок своей карты, посмотрел, что ему сдал Дик. Не в силах сдержать улыбку, он положил еще пять долларов поверх ставки Армстронга.
Армстронг сдал себе пятую карту и некоторое время изучал свой расклад, потом доставил в банк еще 10 долларов. Макс без колебаний вытащил десятку из кармана и бросил поверх пачки банкнот в центре стола. Он облизал губы и сказал:
— Открываемся, дружище.
Армстронг перевернул карты и показал пару четверок. Улыбка Макса стала еще шире, когда он открыл пару десяток.
— Меня не перехитришь, — заявил американец, сгребая деньги.
К концу второго часа счет слегка перевешивал в пользу Макса.
— Я же предупреждал, что ночь будет долгой, — хмыкнул Макс. Он уже давно обходился без стакана и теперь пил прямо из бутылки.
Только на третьем часу, когда Макс выиграл три партии подряд, Дик упомянул в разговоре имя Юлиуса Ганна.
— Говорит, он тебя знает.
— Конечно, знает, — ответил Макс. — Он издает газету в этом секторе. Правда, я ни разу ее не читал.
— Кажется, его бизнес процветает, — Армстронг сдал карты для новой партии.
— Еще бы. И только благодаря мне.
Армстронг положил 10 долларов в центр стола, хотя у него не было ничего, кроме туза. Макс тут же бросил сверху десятку и потребовал еще одну карту.
— Что значит «благодаря тебе»? — спросил Армстронг и добавил 20 долларов к растущему банку.