Четвертое сословие
Шрифт:
— Сейчас же спущусь в фойе и попробую его найти, — сказал Уолстенхолм.
— Кстати, — остановил его Бенсон, — наш бухгалтер хотел еще раз уточнить окончательную сумму — сто двадцать тысяч фунтов?
— Плюс юридические издержки, — добавил Уолстенхолм.
— Плюс юридические издержки, — повторил Бенсон. — Не смею вас больше задерживать, мистер Уолстенхолм. — Он положил трубку.
Уолстенхолм вышел из зала Белой розы и направился к лифту. Если юрист Кита привез платежное поручение на всю сумму, размышлял он, он еще успеет все устроить до приезда мистера Шаттлуорта. Была только одна проблема:
Бенсон попросил телефонистку соединить его с номером в Лидсе. Услышав ответ, он попросил соединить его с комнатой 217.
— Молодец, Бенсон, — сказал Армстронг, когда тот подтвердил сумму в размере 120 тысяч фунтов. — Теперь выпишись из гостиницы, оплати счет наличными, и до завтра у тебя выходной.
Армстронг вышел из комнаты 217 и спустился в лифте на первый этаж. В фойе он увидел Халлета, говорившего с мужчиной, которого он видел в «Савое», и направился прямо к ним.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Меня зовут Ричард Армстронг, а это юрист компании. Думаю, вы нас ожидаете.
Уолстенхолм уставился на Армстронга. Он мог бы поклясться, что видел его раньше.
— Да. Я заказал зал Белой розы. Там нас никто не побеспокоит.
Мужчины кивнули и последовали за ним.
— Как жаль, что так случилось с матерью Кита, — заметил Уолстенхолм, заходя в лифт.
— Да, очень печально, — покачал головой Армстронг, стараясь не говорить ничего лишнего, что впоследствии могло бы его уличить.
Они расселись вокруг стола для заседаний в зале Белой розы, и Армстронг с Халлетом принялись внимательно, пункт за пунктом, изучать договор. Уолстенхолм тем временем сидел в углу и пил кофе. Его удивило, что они так тщательно проверяют окончательный вариант, хотя Кит его уже одобрил, но в то же время понимал, что сам поступил бы так же на их месте. Время от времени у Халлета возникали вопросы, и после этого неизменно следовало тихое обсуждение с Армстронгом. Час спустя они вернули контракт Уолстенхолму и подтвердили, что все в порядке.
Уолстенхолм, в свою очередь, тоже хотел задать им кое-какие вопросы, но в эту минуту в зал, шаркая ногами, вошел пожилой человек, одетый в довоенный костюм, который пока еще не вошел в моду снова. Уолстенхолм представил Джона Шаттлуорта, и тот смущенно улыбнулся. Они обменялись рукопожатиями, и Армстронг сказал:
— Теперь нам осталось только подписать договор.
Джон Шаттлуорт кивнул. Армстронг достал из внутреннего кармана пиджака ручку и, наклонившись, поставил подпись в том месте, куда указывал дрожащий палец Стивена. Он передал ручку Шаттлуорту, который без единого слова расписался между двумя поставленными карандашом крестиками. Тогда Стивен вручил Уолстенхолму платежное поручение на 120 тысяч. Юрист кивнул, когда Армстронг напомнил ему, что поскольку это платежное поручение, вероятно, его следует обналичить немедленно.
— Я сбегаю в ближайший «Мидленд», пока накрывают стол к обеду, — сказал Уолстенхолм. — Скоро буду.
Когда Уолстенхолм вернулся, он обнаружил, что Шаттлуорт сидит за столом в одиночестве.
— А где остальные? — спросил он.
— Они очень просили их извинить. Им нужно было срочно вернуться в Лондон, поэтому они не смогли остаться на обед.
Уолстенхолм был сбит с толку. Он так и не успел задать им несколько вопросов — к тому же он не знал, куда послать счет. Шаттлуорт налил ему шампанского и сказал:
— Поздравляю, Генри. Ты показал высокий класс профессионализма. Должен сказать, твой друг Таунсенд — явно человек действия.
— В этом нет никаких сомнений, — согласился Уолстенхолм.
— И щедрый к тому же.
— Щедрый?
— Да — они добавили к заказу пару бутылок шампанского, хотя могли бы уйти, не попрощавшись.
Телефон разрывался, когда Уолстенхолм вечером вернулся домой. Он снял трубку и услышал голос Таунсенда.
— Мне очень жаль, что так случилось с твоей матерью, — были первые слова Генри.
— С моей матерью все в порядке, — отрезал Таунсенд.
— Что? — опешил Генри. — Но…
— Я возвращаюсь ближайшим рейсом. Завтра к вечеру буду в Лидсе.
— Тебе незачем спешить, старина, — удивленно ответил Генри. — Шаттлуорт уже все подписал.
— Но на контракте нужна и моя подпись, — заметил Таунсенд.
— Нет, не нужна. Твой представитель подписал его от твоего имени, — пояснил Генри. — Уверяю тебя, все бумаги в порядке.
— Мой представитель? — переспросил Таунсенд.
— Да, мистер Ричард Армстронг. Я обналичил платежное поручение на сто двадцать тысяч фунтов перед самым обедом. Тебе совсем ни к чему возвращаться. ВРГ теперь принадлежит тебе.
Таунсенд швырнул трубку и повернулся к Кейт, стоявшей у него за спиной.
— Я лечу в Сидней, но хочу, чтобы вы вернулись в Лондон и выяснили все, что можно, о человеке по имени Ричард Армстронг.
— Значит, так зовут того мужчину, который сидел за соседним столиком в «Савойе»?
— Похоже на то, — сквозь зубы проговорил Таунсенд.
— И теперь он владелец «Вест-Райдинг Групп»?
— Да.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Я мог бы подать на него в суд за введение в заблуждение, даже за мошенничество, но на это уйдут годы. В любом случае человек, который все это провернул, наверняка старался действовать, формально придерживаясь буквы закона. Одно я знаю точно: Шаттлуорт никогда не согласится дать свидетельские показания.
Кейт нахмурилась.
— Ну что ж, в таком случае я не вижу смысла возвращаться в Лондон. Подозреваю, ваша война с мистером Ричардом Армстронгом только начинается. Мы вполне можем провести ночь в Бомбее, — предложила она. — Я никогда не была в Индии.
Таунсенд посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он оглянулся и увидел летчика авиакомпании «TWA».
— Какая лучшая гостиница в Бомбее? — спросил он.
— Говорят, «Гранд-Палас», но сам я никогда там не останавливался, — ответил он.
— Спасибо, — поблагодарил Таунсенд и стал толкать их багаж к выходу.
Едва они вышли на улицу, как начался дождь. Таунсенд погрузил вещи в такси, которое давно списали бы в утиль в любой другой стране. Он сел на заднее сиденье рядом с Кейт, и они отправились в долгий путь до Бомбея. Кое-где на улицах горели фонари, чего нельзя было сказать о фарах такси. «Дворники» тоже не работали. А водитель явно не знал, как переключиться со второй передачи. Но каждые несколько минут он повторял, что «Гранд-Палас» — шикарная гостиница.