Четвертый опыт Выбегаллы
Шрифт:
Он как-то странно посмотрел на меня и отвернулся.
— Весь институт с ума сходит, — горячился я. — Все ополчились друг на друга. Постоянные ссоры и безосновательные конфликты. Во что превратился наш коллектив — просто смотреть страшно. — Я немного перевел дух. Витька, все также насупившись, ничего не отвечал. — И ты, тоже молодец, всеми силами помогаешь во всем этом, — закончил я.
— Да я!.. — возмущенно начал он, но затих на полуслове и резко отвернулся.
Я подошел ближе.
Корнеев, снова отворачиваясь, чтобы я не видел его скупых слез,
Что я, не человек что ли? с обидой подумал я, ничего вслух не сказав, так как понимал, что мои признания Корнееву совсем не нужны. Сейчас он способен воспринимать только одну тему разговора — тему своей любви к ней, и все что ему нужно — расспросы — как она реагировала на те или иные его слова и поступки и что она говорила про него — ведь не может быть чтобы ничего не говорила. А все остальное его уже не интересует — ни собравшиеся маги по ту сторону лабораторских стен, ни конфликты со своим товарищами.
— А как же Верочка? — привел я свой последний аргумент.
— Это совсем другое дело, — вяло махнул он рукой.
Мы немного помолчали, каждый думая о своем.
— Как же ты смог защитные щиты проломить? — устало спросил я. — Ведь это считалось неразрешимой задачей.
Витька неожиданно ухмыльнулся.
— А вы не догадались?
— Да нет.
— Ну тогда загляни в свою голубую папку.
— И что ты хочешь этим сказать? — не понял я.
— Ты все-таки гений, Саня, хоть и дурак.
Я только пожал плечами, понимая, что ничего не понимаю.
— Ну так что? — спросил я, видя, что переговоры зашли в тупик.
— Что-что?
— На чем решим? Ты заканчиваешь это дело?
Витька подумал немного и отрицательно помотал упрямой головой.
— Это твое окончательное решение?
— Да, — кивнул он в какой-то прострации.
— Так и передать?
— Так и передай.
— Ну и дурак же ты! — сказал я, подходя к двери.
— Сам знаю, — ответил Витька и закрыл за мной двери.
— Ну как? — спросил меня Роман.
Я махнул рукой.
— Он всегда был упрям, а сейчас — в сто раз хуже.
— Да, ситуация, — недобро протянул Ойра-Ойра.
— А что тут такого? — не понял я. — Организовать осаду. Через два-три дня отрезвеет, одумается и сам сдастся. Да еще и прощения попросит.
— Да нет у нас этих двух-трех дней! — в сердцах воскликнул Роман. — Хунта со своими подтягивает тяжелую артиллерию из отдела Оборонной Магии. Через час у него все будет готово для глобального взлома.
Я похолодел.
— Они что, с ума все посходили!
— А ты и не заметил, — съехидничал Роман. — Раньше надо было волноваться. А теперь попробуй-ка их остановить, — поморщившись, заметил он, явно намекая на инцидент с Жианом Жиакомо.
— И что ты предлагаешь? — спросил я упавшим голосом, предчувствуя большие разрушения в пределах института, а возможно, и нашего городка.
— Не знаю, — расстроено пожал он плечами.
Я задумался,
— Придумал! — воскликнул я, вскакивая.
— Поделись, — равнодушно заметил Роман.
— Некогда, — также возбужденно ответил я. — Постарайся задержать Хунту как можно дольше.
Роман кивнул и я убежал в вычислительный центр.
Некоторое время я в задумчивости стоял перед главным модулем моего Алдана — центральным процессором. Ну, родной, не подведи, вздохнул я про себя и решительно положил обе руки на переднюю панель.
Конечно, я не такой маг, как, допустим, Витька и Эдик, но сегодня у меня получалась буквально все, на что я устремлял свою энергию. В первую очередь я мысленно создал мост между собой и Алданом-3. Соединившись, я получил такие знания по заклинаниям, такой тонкий расчет и учет всех обстоятельств и такую быструю реакцию, которая никому и не снилась. Да еще плюс — результаты моих последних расчетов, которые очень удачно влились в общую картину, да еще под таким углом, которого я совсем от нее и не ожидал. Точно так же, наверное, было и с Эйнштейном, когда он решал рядовую задачу распада ядра, а люди почему-то сначала сделали атомную бомбу.
Бой продолжался недолго.
Я нашел Маргариту, как Витька и обещал, в лаборантской. Она действительно спала. Не решаясь ее будить, я нежно поднял ее на руки и осторожно отнес в свой отдел, где я, наученный горьким опытом, забаррикадировался всевозможными заклятиями и принялся ждать.
Институт медленно заволакивало едким дымом.
Она проснулась неожиданно и, кажется, все поняла.
— Саша, — тихо позвала она.
Я отложил огнетушитель в сторону и отошел от двери, присев рядом с ней. Лицо ее было неузнаваемо, глаза впали, темные круги и такая боль в расширенных зрачках!.. У меня сжалось сердце.
— Что? — тоже тихо спросил я дрогнувшим голосом.
— Неужели ТАК будет всю мою жизнь? — еле слышно спросила она.
— Нет, конечно, — попытался я ее успокоить. — Просто день такой, неудачный, — сделал я вывод.
— Нет, — она отрицательно покачала головой, неподвижно глядя в одну точку. — Нет, — снова повторила она. — Это все я. И это все вы — ты и Выбегалло. Почему вы меня не спросили, хочу ли я этого? Почему вы обо мне не подумали? — тихо проговорила она дрогнувшим голосом. — Ведь вся моя жизнь теперь будет одним сплошным кошмаром! И мне очень больно, когда из-за меня ссорятся хорошие люди. Как же мне дальше жить?
— Ну что ты, — проговорил я, старясь ее перебить. — На самом деле не все так уж мрачно. А на счет нас с Выбегаллой… Во-первых, мы не знали, что получится и чем все это обернется, а во-вторых, наши родители тоже нас как-то не сильно спрашивали, а может, я бы хотел родиться лет на сто позднее?
Она слабо улыбнулась и на какое-то мгновение нерешительно прижалась к моему плечу.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — Может, я и преувеличиваю. Но знаешь, так не хочется жить, когда я вижу все это…