Четвертый опыт Выбегаллы
Шрифт:
Зато 6 этаж — вотчина Жиано Жиакомо и его Отдела Универсальных Превращений — встретил нас довольно подозрительным шорохом.
Я приложил палец к губам и девушка покорно замерла, с легким любопытством посматривая на меня.
Под влиянием ее восхищенного взгляда я распрямил плечи и мы крадущимися шагами, словно индейцы, приблизились к лаборатории Витьки Корнеева. Набрав побольше воздуха в легкие я резко распахнул дверь.
— Ага, попались! — как можно решительнее крикнул я, щурясь
— Фу, черт! Сашка! Напугал! — воскликнула одна из сотрудниц, роняя стеклянную колбу на пол. Шум и суета в лаборатории быстро стихли, сменившись гнетущей тишиной.
— Вы это прекратите! — как можно строже сказал я, внутренне веселясь. — Что это за нарушения?!
Недовольно оторвавшись от своего любимого дивана-транслятора, под напряженные взгляды сотрудников, ко мне неторопливо подошел грубый Корнеев, удивив меня каким-то нездоровым выражением азарта в его глазах.
— Саня, ты пойми, у нас опыт, совсем немного осталось. Не бросать же! Мы и так не смогли дотерпеть до утра. Имей совесть.
— А порядок? — парировал я. — А разнос от Камноедова кто из нас получит?
Я привел довольно весомый, можно сказать — запретный, довод и Витька только развел руками, насупившись и беспомощно оглядываясь. И тут его глаза остановились на Маргарите. С минуту в его голове варились какие-то несвойственные ей мысли, а потом он лукаво и хитро улыбнулся. Я внутренне напрягся и отступил на шаг.
— Ну хоть вы заступитесь за нас, — обратился он к моей спутнице, состроив наивно-доверчивую гримасу. — Всем отделом умоляем. А хотите — встанем на колени.
Маргарита, с детским весельем наблюдая за всем происходящим, мягко улыбнулась и вдруг шутливо слегка прижалась ко мне. Я тут же замер и на мгновение потерял дар речи.
— Ну пожалуйста! — произнесла она с такими интонациями, что мне тут же стало жарко, и все эти нарушения и разнос у Модеста Матвеевича показались совершенно незначительными пустяками.
— Ну хорошо, — быстро сдавшись, промямлил я, потупившись при этом.
— Ура! — дружно разнеслось по лаборатории. А Витка хлопнул меня по плечу.
— Старик, у тебя, оказывается, есть шанс стать человеком. Еще не все потеряно.
— Ну спасибо, — обиделся я.
Но Витька меня уже не слушал. Все разошлись по своим местам и, занятые серьезным и по-настоящему интересным делом, перестали обращать на нас внимание. Нам тоже было интересно узнать, чем все это закончится, тем более, что я, как лицо ответственное за все происходящее, должен был присутствовать, и мы остались, незаметно присев в углу на какие-то коробки и стараясь никому не мешать.
— Что они хотят получить? — тихо спросила меня Маргарита, наклонившись к моему лицу и ее мягкое дыхание и волосы нежно коснулись
— Сейчас не знаю, — так же шепотом, волнуясь, ответил я. — Но вообще-то Витька хочет превратить всю воду на Земле в живую.
— Да!? А это возможно? — слегка удивленно переспросила она и недоверчиво, но с большим интересом посмотрела на Корнеева.
Зазвонил телефон и, так как все были заняты, я осторожно взял трубку.
Это была Верочка.
— А, привет! — бодро сказал я.
— Привет. Как жизнь? Виктор у вас? Позови мне его. Очень нужен. По личному… — быстро проговорила она.
Я помахал Витьке трубкой, но он даже не обратил на меня никакого внимания.
— Он очень занят, — сказал я.
— Ах, занят… — недобро раздалось в трубке. — Тогда передай ему, что если он считает, что мне гораздо интереснее общаться с его дублями, а не с ним, то пусть больше не появляется…
— Вера, постой, — в расстройстве крикнул я, но она уже повесила трубку.
— Плывет, смотрите, плывет! — закричал вдруг кто-то и все присутствующие в лаборатории, на секунду замерев, бросились к обыкновенной стеклянной банке, где весело плескался маленький карасик.
— Ах ты мой миленький! — с несвойственными ему нежными интонациями проговорил Витька, бережно поднимая банку над головой. — Ну как ты нас всех обрадовал!
Мы тоже подошли, сопереживая общему ликованию и еще не до конца понимая торжественность момента, но уже предчувствуя, что случилось что-то неординарное.
Минут десять продолжалось всеобщее ликование, громкие крики, радостные возгласы, хлопанье по плечам… А потом как-то само собой сдвинулись и освободились от всего лишнего столы, кто-то уже доставал из шкафа чистые колбы, кто-то создавал закуску и вино (— Не забудь завтра заплатить. — Да помню. Не первый раз.) Заиграла легкая музыка. Под дружные крики и визги девчонок хлопнули пробки шампанского. Кто-то сунул нам две полукруглые пенящиеся через край емкости. Виктор поднял свою колбу. — Тихо, тихо! — веером пронеслось по лаборатории и все стихло.
— Я предлагаю тост, — немного помедлив, голосом классического трагика, начал Витька. — За то, чтобы вернувшаяся жизнь этого карася дала начало новой эре человеческого развития.
Громко чокнулись лаборантской посудой. За будущее, сказал кто-то негромко. Все выпили, а Маргарита с непривычки — навыков организма все-таки еще не было — задохнувшись в пузырьках углекислого газа, но мужественно, не закашлявшись, чтобы не портить торжественности момента, добросовестно выпила все до дна и замерла, старательно пытаясь глотнуть воздух и с мольбой глядя на меня сквозь затянувшиеся влагой ресницы.