Четвертый опыт Выбегаллы
Шрифт:
— И как тебя угораздило? — еще более ехидно полюбопытствовало все то же лицо.
— У-Янус попросил, — ответил я.
Немая пауза, заполняемая лишь легким гудением автоклава и криками Выбегаллы — Сюда, сюда это ложи. И заклятие не забудь, а то молодежь ныне шустрая, вмиг все растащит…
— Тогда конечно, — посочувствовали мне. — Просвети любопытных, как же она будет выглядеть?
— Сам не знаю, — честно признался я, разводя руками. — Такая абракадабра… Я ничего не понял.
— Значит, страшилище, — уверенно заметили в толпе. — Как и все
И народ согласился с этим утверждением, хотя и предположил, что, возможно, и не будет таких разрушений, как было в последний раз.
— А жить где оно будет? — вдруг наивно спросила Стеллочка.
Все озадаченно переглянулись.
— Действительно, — заметил Володя Почкин. — Живое все-таки существо. Не в автоклаве же его держать. Если, конечно, оно сразу не помрет от избытка счастья.
— Общежитие не дадут, — уверенно заявил горбоносый Роман. — Вчера Камноедов двух новых сотрудников зарубил, прячем их по очереди в Изнакурноже.
— У программистов за Алданом есть хороший диван, — вдруг заметил кто-то бодрым голосом. Я вздрогнул, представив эту ситуацию, и сурово посмотрел на говорившего. Им оказался Витька Корнеев. Я погрозил ему кулаком, но он сделал вид, что ничего не заметил. — Они, когда по ночам работали, жилой уголок организовали за модулем памяти.
— Вот и замечательно, — быстро согласился Роман. — И к тому же под присмотром надежного товарища.
Все добродушно посмеялись, похлопали меня по плечу — смотри, мол, как бы она тебя ни того… Вспомни Елену Прекрасную и чем все это закончилось.
Я только глупо улыбался в ответ.
Глава 4. Начало
Вдруг кто-то из девчонок громко пискнул, кто-то что-то уронил, послышался звон разбитого стекла.
— Ну, началось, — хмуро, сквозь зубы, процедил Роман Ойра-Ойра, явно вспоминая совсем еще недавний опыт Выбегалло с моделью человека, удовлетворенного полностью, и на всякий случай вытащил из-за пазухи припасенную для этого случая бутылку с джином тысячелетней выдержки.
— Внимание! — громко прокричал один из сотрудников. — Начинается вылупление. Дежурной смене — по местам. Всем посторонним просьба покинуть помещение лаборатории.
И мы ушли. Хотя и не далеко. Дружно, не сговариваясь, столпились на лестничной клетке.
К этому событию, последствия которого никто предсказать не мог, каждый готовился по своему — кто накладывал заклятия на стены и потолочные перекрытия, пытаясь локализовать любую опасность, кто подтягивал пожарный шланг. Объединяло всех одно — предчувствие опасности и сурово нахмуренные лица.
Вдруг страшный нечеловеческий рев потряс здание. Все напряглись, а Лилечка Новосмехова, ойкнув, испуганно прижалась ко мне. Я постарался решительно закрыть ее от гипотетической опасности.
Также неожиданно, как и начался, рев смолк и наступила пронзительная, гнетущая тишина. Никто не шевелился и, казалось, не дышал. Пауза становилась невыносимой, Лилечка
— Все нормально, — запыхавшись, радостно сообщила она, плюхаясь на подоконник. — Ничего страшного.
— А кто так ужасно орал? — недоверчиво спросил Роман, не выпуская бутылку из рук.
— Это просто воздух выходил из баллонов, — засмеялась девушка.
Все облегченно вздохнули и большинство магистров вскоре ушло, на месте осталась одна молодежь.
— Ну и как она? — потянулись к Стеллочке любопытные мужчины.
— Ничего интересного, — пренебрежительно махнула она рукой. — Сопливая мокрая пигалица, со спутанными волосами и испуганным взглядом… — Все почему-то насмешливо посмотрели в мою сторону. Я с независимым видом пожал плечами. — Мы ее кое-как отмыли под душем, и теперь с ней беседуют Выбегалло и журналисты.
— Ну а нам-то когда ее покажут? — скептически спросил нетерпеливый Корнеев. — Мы сами хотим посмотреть на это якобы чудо.
— Не переживайте, — повела бровями девушка. — Профессор после обеда хочет провести ее по отделам с экскурсией. Так что еще налюбуетесь. — И она с недовольным видом вернулась в лабораторию.
Еще немного постояв и видя, что ничего интересного больше не происходит, разошлись и мы.
Накопившаяся за две недели работа вдруг навалилась на меня вся разом. Привыкший мыслить глобальными масштабами, я щелкал эти задачки как орехи. И только я одолел тринадцатую по счету, как дверь открылась и в машинный зал суетливо вбежал профессор Выбегалло. Следом за ним бесцеремонно ввалился еще какой-то народ. Я недовольно вышел из-за стола.
— А это, так сказать, наш вычислительный центр. Краса и гордость нашего института, — лебезил Выбегалло, не забывая указывать фоторепортерам когда и что снимать.
Я пригляделся — в центре всей этой неспокойной компании стояла невзрачная, худенькая, но высокая девушка в мешковатой, явно не по росту, одежде.
— А вот это — бог и царь данного места, товарищ Привалов.
Я сурово кивнул, давая понять своим видом, что они мешают работе.
— Очень приятно, — тихо и устало сказала девушка, но таким голосом, что я вздрогнул и растерялся, а Жиан Жиакомо, сидевший за дальним монитором и поглощенный в свои мысли, оторвал голову от экрана и приподнялся.
— Привалов, — тихо сказал мне Выбегалло, недобро придвигаясь. — Что-то ваш универсальный человек почему-то вобрал в себя одни только женские черты…
— Наверное, женское начало имеет более сильный вес над мужским, — не моргнув глазом четко ответил я.
Амвросий Амбруазович внимательно посмотрел на меня.
— Может вы и правы. Над этим стоит задуматься.
Между тем что-то было сказано еще, вспыхивали лампы фоторепортеров, задавались какие-то вопросы. И экскурсия вскоре ушла, а я остался стоять на середине зала, не понимая, что же со мной случилось, в поисках ответа в слабой надежде мысленно заглядывая себе внутрь.