Четырнадцатое, суббота
Шрифт:
– А никак! Живем мы тут и всё! Ясно?!
– воскликнула одна бойкая девчонка.
– Какие же это русалки?
– понизив голос, я толкнул в бок Лешека.
– У них ноги есть!
– Сейчас ты все поймешь!
Последняя девушка поднялась с берега на нашу поляну. Их оказалось пятеро. Каждая держала в руке нечто, напоминающее огромную обезглавленную рыбу, по длине достающую им до пояса.
– Это у них такие гидрокостюмы с моноластой, - шептал мне на ухо Лешек.
– Они их как бы только для плавания надевают. А так, девчонки как девчонки. Только сволочи. Мужиков не любят. Когда у них брачный период, они мужиков завлекают, чтобы забеременеть, а потом топят. И если кто мальчишку родит, тоже топят. Ребенка в смысле. Эти твари под водой дышать умеют, блин. Правда, сезон спаривания у них, кажется, еще не начался, но все равно, бежать отсюда надо!
Мы стояли в растерянности, словно завороженные смотрели на стройные фигурки на фоне тускнеющего заходящего солнца, но в душе отчего-то сидела тревога, было немного не по себе и на самом деле хотелось смыться. Девушки развесили свои хвосты на ветвях деревьев, отжали волосы. У каждой оказался в стволе дерева встроенный шкафчик, оттуда они достали какие-то балахоны и, надев их, скрыли от нашего взора все свои прелести.
– А вы уж, небось, и повеселиться решили, - сказала одна бойкая русалочка.
– Фиг вам! А ну, проваливайте!
– Да ладно тебе, Светк, - сказала другая.
– Костер горит, обсушимся, погреемся, может, пожрать чего дадут.
– Увы, сударыни, весь ужин мы уже съели, - учтиво признался Вольф.
– Зато выпить найдется.
– А мы не пьем, - призналась одна.
– Помалу! Ха-ха!
– добавила другая.
По загоревшимся глазам Вольфа я понял, что он решил оттянуться и зажигает. Лично мне идея с вечеринкой не улыбалась - "русо туристо, облико морале!". Это во-первых, а во-вторых - не до девиц мне теперь, мне Катьку выручать надо. А вот Лева, кажется, склонен был поддержать оборотня в его начинаниях, бросив несколько кокетливых реплик.
– Идиоты, - проворчал себе под нос Лешек.
– Завтра кто-то из этих развратников точно в озере плавать будет. Раздутый, как пузырь. А, может, оба…
Но, как ни странно, ретироваться с поляны Лешек не торопился и даже, по просьбе Вольфа, извлек из своей поклажи нашу старую знакомую - неиссякаемую баклажку. А лично я, пожелав всем спокойной ночи, отправился почивать в палатку. Упаковываясь в спальник, я слышал, как снаружи начиналось веселье. Вольф произносил галантные тосты, Лева травил сальные анекдоты. Время от времени раздавались взрывы девичьего смеха и хмурые реплики Лешека.
– А среди вас, кажется, был еще один, - прозвучал голос той, которую называли Светкой.
– Он уже спит давно, - ответил Лева.
– А мы сейчас разбудим!
Блин, только этого еще не хватало!
– Эй, тут есть кто?
– раздалось у входа в палатку.
– Тук-тук!
Вжикнул замок "молнии".
– Нет, никого нет, - сонно отозвался я.
– А я знаю, что есть. Как дела, почему не веселимся?
Девушка уже застегивала "молнию" изнутри.
– Настроения нет.
– А я подниму. Я все могу, ты переживешь со мной незабываемую ночь!
– И она будет моей последней?
– Фу, глупый какой! Всё это сказки, выдумки, страшилки для маленьких. Мы совсем не опасные, мы очень милые и добрые существа. Ну, как настроение, поднимается?
– Нет.
– Ну почему? Я так стараюсь!
– Слушай, уйди, а!
– Фу, какой противный! А мне скучно. Эльвира с Лешеком хороводится, она у нас младшенькая, сто семьдесят лет всего, совсем девочка. Галина с тем, что анекдоты травит, только он тоже бука, женатый, говорит. Дашке с Машкой зато больше всех повезло, они с оборотнем вашим. Вот мужик, так мужик.
– Ну и ступай к нему, третьей будешь.
– Не хочу. Я с тобой хочу.
– Со мной облом. У меня невеста есть, я ей изменять не собираюсь.
– Ну и дурак. Невеста - не жена. И вообще, где невеста, а где ты. Может она тебе там и направо, и налево…
Бить женщин не в моих правилах. Я только намотал на руку ее косу, потянул и прошипел;
– Пошла вон!
Другая бы на ее месте завопила от боли, но эта только возмутилась:
– Как я пойду, когда ты меня за волосы держишь? Расслабься и получай удовольствие. Ты такого еще не испытывал, я уверяю. Сам потом в благодарностях рассыпаться станешь. Скажешь, не знаю, чем и благодарить. А я знаю, чем!
– И чем же?
– Не скажу!
– Ну и не надо. Всё, не мешай спать, уходи.
– Слушай, а может, ты импотент?
– Точно! Да, я импотент. С детства.
– Так я тебя вылечу. У меня тут одна штука есть. Погоди, я мигом!
Она выпорхнула из палатки.
– Свет, иди к нам! Свет, иди, выпьем!
– раздались голоса снаружи.
Ну, слава Богу, отстала, наконец. Я застегнул "молнию" за незваной гостьей. "Комаров только напустила, зараза" - подумал я и поуютнее упаковался в спальник. Но радоваться пришлось недолго, "молния" снова открылась.
– Вот, смотри, что у меня есть!
– сказала русалка Света, подползая ко мне.
– Иноземное средство! С этой штуковиной вождь Туа-тао с двенадцатью женами справлялся!
Боже милостивый, знакомая вещица! Это же мой пузырек паленого пантокрина! Тугая коса русалки снова оказалась намотанной на мою руку.
– Больно же, дурак!
Ага, завопила!
– Кто тебя подослал, говори!
– Никто! Отпусти, больно!
– Бородатый, в лохмотьях?
– я еще сильнее потянул ее гриву.
– Ты должна меня соблазнить, а я за это подарить тебе амулет Золотого Льва?
Русалка разрыдалась.
– Он мою мать взял в заложницы! Он ее убьет, если я утром не принесу!
– Тьфу ты, твою мать!
– невольно вырвалось у меня.
– Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее, как говорят. Иди спать. Где вы, русалки, обычно спите?
– На деревьях.
– Вот, лезь на дерево и спи. Освободим твою мать. В крайнем случае, убьем этого подонка.
Утро выдалось безрадостным и хмурым, что было очевидно даже сквозь полог палатки. В палатке я был не один. Не ушла, что ли? Впрочем, нет - это Лева тихонько похрапывает, я так крепко спал, что даже не услышал, когда он забрался в палатку. Будить, не будить? Ладно, пусть еще немного поспит. Я выбрался наружу. Небо затянули плотные облака, было зябко, даже парило изо рта. Но от костра доносились вкусные запахи, это Вольф уже бодрствовал и готовил свой фирменный завтрак - жарил на вертелах двух зайцев.