Четырнадцатое, суббота
Шрифт:
Ну вот, все и разрешилось. Напрасно баба Яга прятала меня от дракона. Я в первый же день попал бы сюда. И не так страшен этот Кощей, как о нем людская молва глаголет. Правда, нам всем вместе пришлось бы выручать Катьку, которая по ошибке почему-то оказалась у Бэдбэара…
– …я спрашиваю, каких друзей?!
– прервал мои размышления Кощей. По-видимому, я не расслышал, как он спросил меня в первый раз.
– Командора, Ленку, Леху, - ответила за меня Катька.
– Которых ты похитил две недели назад из избушки бабы Яги, - добавил я.
Несмотря на его почтенный возраст, я по-прежнему продолжал ему "тыкать".
–
– Значит, были и другие… Сколько же вас всего было?
– Пять человек. Две девушки, три парня. Я спал на чердаке, поэтому похитили четверых, а меня не нашли.
– Странно, кто-то меня опередил… А вам что, удалось бежать от похитителей?
– он обратился к Катьке.
– Меня превратили в лягушку и отвезли на болото. А Ваня расколдовал. Я была уверена, что меня похитил Кощей, во всяком случае он так назвался.Но раз вы - настоящий Кощей, значит тот похититель - лжекощей. И, по всей видимости, это Бэдбэар, я узнала его лицо на плакате.
– Возможно. Возможно, это его рук дело. Каким-то образом он пронюхал, что я открываю портал, и похитил людей. Но зачем?!
– На мне он хотел жениться, - сказала Катька.
– На мне, между прочим, тоже, - вставила царевна, в ее голосе послышались нотки уязвленного самолюбия.
– Тебе, между прочим, еще не поздно принять предложение, - не преминула съязвить Катька.
Несостоявшиеся невесты обменялись недобрыми взглядами и, похоже, готовы были сцепиться как кошки.
– Брейк, девчонки, все нормально, - примирительно сказал Вольф.
– Хорошо, - произнес Кощей.
– Идите, располагайтесь. Вам покажут апартаменты. За ужином встретимся и продолжим разговор. Мне надо кое о чем подумать.
Три его соплеменника, до этого молча наблюдавшие за происходящим, обрели подвижность и безмолвно предложили нам следовать за ними. Нас поселили в трех комнатах: в одной - девчонок, в другой - Леву с Вольфом, в третьей - меня и Лешека.
Я полоскался под душем до тех пор, пока Лешек не заглянул в ванную комнату и не спросил с тревогой:
– Андреич, ты ета, не утонул?
– и, убедившись, что я живой, добавил: - Тут, между прочим, типа, очередь.
Тогда я с сожалением выключил воду, растерся мягким полотенцем и завернулся в такой же мягкий пушистый халат. Свою походную одежду я бросил в стиральную машину, процесс преобразования ее в зимнюю свежесть еще не завершился. Пока Лешек вслед за мной приводил себя в порядок, я решил навестить Катьку. Но сделать это мне не удалось, дверь оказалась плотно запертой, а найти запорное устройство, то есть замок, у меня не получалось. Значит, мы все-таки пленники. Я прилег на тахту и закрыл глаза.
Монотонно и убаюкивающе шумели турбины, разрывая морозные сумерки за иллюминатором. Прорехи в облаках изредка открывали взору россыпь огней какого-то большого города на далекой и черной земле. Померцав, они снова скрывались в темно-лиловом тумане. Наконец-то все позади! Кончился кошмарный сон, я лечу домой. Мы летим. Рядом в кресле дремлет, сладко посапывая, Катька. В соседнем ряду, где три кресла, о чем-то беседуют командор с Ленкой и Лехой. Летим мы уже довольно долго, потому как
Наконец, она объявила в микрофон:
– Вы приглашаетесь на ужин.
Приглашаемся? Куда? Неужели в самолете есть ресторан? Хотя, говорят, бывают такие самолеты, где есть не только ресторан, но и библиотека, бассейн с вышкой для прыжков, теннисный корт, поле для гольфа… И как это все летает?
– Вы приглашаетесь на ужин, - повторил голос.
Мотнув головой, я стряхнул накативший вдруг сон. Шумели не турбины, а душ в ванной, где полоскался Лешек. В открытом дверном проеме стоял наш давешний провожатый. Не то голографическое изображение, что привело нас от места посадки змея, а одно из тех трех существ, что стояли рядом с Кощеем во время нашего знакомства. Говорило оно, почему-то, приятным женским голосом.
– Лешек, давай скорей, нас жрать зовут!
– поторопил я друга.
Существо привело нас в обеденный зал, где, как и в остальных помещениях, все стены, пол и потолок равномерно светились бестеневым тусклым светом. Из-за этого массивный, темного дуба, антикварный стол и под стать ему увесистые, с высокими спинками стулья, казалось, висели в воздухе, что выглядело очень неестественно. Другой мебели в зале не наблюдалось. С трех остальных сторон, словно из тумана, вышли со своими провожатыми Лева с Вольфом и девчонки, ну и, конечно же, сам Кощей.
Хозяин жестом пригласил нас усаживаться. Стол был пуст, точнее на нем ничего не стояло, кроме приборов. Но наши провожатые, очевидно слуги Кощея, весьма проворно исправили положение, расставив блюда с запеченной свининой, севрюжьим балыком, отварной молодой картошкой, посыпанной укропом, маринованными груздями, заливным языком и прочей снедью. Кроме того, появились два кувшина вина. Кощей сам наполнил бокалы и провозгласил тост за межгалактическую дружбу народов.
Когда жратвы на столе заметно поубавилось, а наши жевательные движения сделались более ленивыми, Кощей начал рассказ.
– Я думаю, нет смысла повторять, что я представляю здесь инопланетную цивилизацию. Создатель сотворил нас по образу и подобию своему ровно шесть тысяч восемьсот двадцать восемь лет назад - всего по шестнадцать особей обоего пола. По Его задумке мы должны были плодиться и размножаться, воспитывать детей и в определенный срок умирать, но наше любопытство нарушило Его планы. Аналогичная история произошла и с вашими предками - они вкусили от запретного плода, плода знаний, и стали мудрыми, если не как Боги, то, по крайней мере, умнее животных. Мы же вкусили запретные плоды с обоих древ, древа мудрости и древа жизни - и стали, ко всему прочему, бессмертны, как Боги. Создатель прогневался и за это лишил нас возможности любить и размножаться, ибо бессмертный народ опасен - всего за несколько тысяч лет он заполонит всю Вселенную, а она вовсе не безгранична, как думают некоторые, уж можете мне поверить, за столь долгий жизненный путь мы повидали и постигли многое. Так вот, рассердившись, Создатель потерял к нам интерес и ушел осваивать дальние миры, исключив даже малейшую возможность вступления с ним в контакт.