Чикагские гангстеры могут отдыхать
Шрифт:
Когда мы приехали, вокруг нас поднялся девичий переполох. Все хором щебетали, осыпая советами и сочувствиями. Меня Нина поручила привести в порядок" девочкам", а сама пошла наверх. Девочки взялись за выполнение распоряжения начальства даже слишком усердно и охотно. Меня поволокли прямиком в душ, пытаясь на ходу раздеть. Я отбивался как мог. Но сил у меня почти не оставалось, сами понимаете.
Короче, в душ меня запихнули почти без ничего. Только воду включить осталось. Девочки любезно поинтересовались, не потереть ли мне спинку
Я стоял под иголочками душа и никак не мог поверить, что это действительно происходит именно со мной. Думал ли я, что окажусь в офисе Нины и что она совсем не такая, какой казалась со стороны, а добрая, искренняя… Думал ли я, что буду с ней так запросто разговаривать! Я даже разглядел веснушки на её небольшом прямом носике. А какие у неё удивительные, живые глаза…
В это время в двери настойчиво постучали, и захлебывающиеся смехом девичьи голоса спросили, не нужно ли меня вылавливать, спасая из вод мыльных.
Я проворчал, что и сам выберусь. Выключил воду и полез за полотенцем. Полотенце я нашел, но во что одеться — увы!
В дверь опять застучали, и невинный голосок, задыхающийся от сдавленного смеха, осведомился:
— Может, возьмете одежду?
Голос вовсю старался звучать беспристрастно, но это ему плохо удавалось.
— Хватит вам хихикать! — постарался я их урезонить. Но вызвал этим только новые волны смеха.
Пришлось открывать дверь, завернувшись в полотенце. Мне протянули в щель сверток, а чья-то рука попыталась ухватить меня при этом за край полотенца. Но я был готов ко всякого рода неожиданностям и предусмотрительно отскочил.
За дверью раздался вздох разочарования:
— Пустите нас, мы вам поможем! — замурлыкали рвущие сердце голоса. — А то вдруг вы носочки перепутаете, где левый, где правый. Или наденете не туда…
Чего только я не выслушал, пока одевался! Давно надо мной так не потешались. Я ворчал, слушая милый лепет, но только теперь понял, как давно не слыхал рядом женских голосов.
Вышел я немного смущенный, в непривычной для меня одежде, явно довольно дорогой, но словно для меня сшитой. В руках я нес галстук, который, оказывается, совершенно разучился завязывать. Или притворялся?
Девушки встретили меня веселым смехом и дружными аплодисментами. Тут же, не дав опомниться, подхватили под локотки и затащили к Нине в кабинет. Кабинет оказался большим, красивым. Не зря фирма занималась дизайном. Свое дело они знали. Я не специалист, но во всем тут чувствовался стиль и вкус. Поражало все: и драпировки, и тона, и шелковые обои, и удобная мебель.
И, разумеется, сама хозяйка кабинета служила лучшим образцом убранства. Она успела привести себя в порядок, переодеться и даже сменить прическу на более простую. Еще мне показалось, что макияжа у неё чуть поубавилось.
Но, возможно, тут я ошибался. Нина шла мне навстречу, приглашая войти. Я стоял, не зная, куда деть галстук, который так и остался у меня в руке.
Нина наметанным глазом заметила мои мучения, молча улыбнулась, взяла из моих рук галстук, но, раздумав вдруг, открыла дверцу большого гардероба, где висело не менее дюжины платьев. Она покопалась там и сняла с жердочки с поясами легкий темно-коричневый женский шарфик.
— Можно я повяжу это вместо галстука?
И она своими руками завязала мне на шее шарфик — элегантным бантом, скромным и красивым. Она поправила воротник рубашки, пригладила лацканы пиджака и спросила:
— Можно мы будем на «ты»? Мы же искупались на брудершафт в одной луже?
— Конечно, конечно, — заспешил я. — Я сам хотел предложить вам…
— Тебе, — поправила она.
— Тебе, — повторил я, снова начиная краснеть.
Нина, почувствовав мою неловкость, повела меня к креслу, села напротив, налила в маленькие чашечки кофе из хрупкого кофейника и после нескольких глотков спросила:
— И все-таки, почему ты меня преследовал?
Она смотрела на меня поверх чашечки с неподдельным интересом, а мне почему-то вдруг стало легко, и я все ей выложил, с начала до конца. Нина слушала внимательно, но по её лицу нельзя было понять, верит она или нет. Все это оказалось слишком серьезно, чтобы просто отмахнуться и забыть.
— Знаешь, я тебе верю, — сказала она наконец после долгой паузы. — Но это так неожиданно.
Она смотрела в сторону окна сузившимися глазами, на ресницах поблескивали слезы.
— Как ни странно, я всегда любила мужа, — она немного помолчала. — И, видимо, зря. Я сама в последнее время заметила: он стал относиться ко мне по-другому. Я подозревала, что в этом виновата другая женщина, я могла допустить, что он может мне изменять. Но что он способен пойти на убийство… Мы все же прожили вместе десять лет… Почти.
Она сидела, уронив руки на колени, плечи её поникли. Я подошел к ней, желая приободрить, слегка дотронулся до её плеча, чуть наклонился, собираясь сказать слова поддержки и надежды. Но она вдруг резко вскинула голову, обняла меня руками за шею и притянула к себе. Думаете, я сильно сопротивлялся?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Это налетело на меня, как ураган. Я чувствовал себя занесенным на чужую планету. Появилось ощущение, будто до встречи с Ниной я смотрел цветное кино в черно-белом изображении. Мир приобрел удивительное разнообразие красок, вкусов, звуков.
А может, я просто стал замечать то, мимо чего ещё вчера проходил, опустив голову и глядя под ноги?
Люди вообще разделены на две категории. Одни смотрят в небо, другие себе под ноги, боясь случайно споткнуться. Вообще-то в детстве и юности почти все ходят задрав голову, нимало не беспокоясь о разбитых коленках. Но со временем глаза притягивает земля, и незаметно для себя мы забываем, что, кроме мусора, окурков и потрескавшегося асфальта под ногами, есть ещё огромное голубое небо над головой.