Чипсы
Шрифт:
– - Да, папа. Очень.
– - Ничего Ариша. Привыкай к трудностям. Ты, в конце концов, ничего криминального не делала.
– - Ничего, -- зашептала подобострастно мама.
– Что ты при ребёнке...
– - Да ничего я при ребенке, -- разозлился папа.
– Не выдержала ты, Инга Ильгизовна, испытание медными трубами.
Я припомнила фильм, который мы давно-давно смотрели с папой в ДК "Октябрь" (Папа завёл в зал, а после фильма забрал). Там Иван-царевич ходил в лавровом венке, и слащаво улыбался...
Я стала плакать, что не пойду больше
– - Такой у Ариши был авторитет, и так нехорошо получилось, -- сокрушалась мама.
– Вдруг мама подскочила на стуле:
– - А что это за Чопоров? Илька говорил, он за тобой везде ходит.
– - Дурак, -- сказала я.
– Жирный. Он с первого дня в школе всё ко мне подходит.
– - А-аа. Вспомнила. Хороший мальчик. И не драчун.
– - Нет. Он пристаёт иногда на переменке, валит иногда, -- стала рассказывать я.
– И меня валил в догонялки. Я чуть не задохнулась.
– - Я же говорю: он к ней хорошо относится, -- подал из своей комнаты голос Илька.--Он в неё влюбился.
– - Ты лежи и молчи, бритый!
– сказала мама.
– Тебе нельзя разговаривать: вдруг сотрясение серьёзное.
Ильку после травмы побрили.
– - А что у него за семья у этого Чопорова?
– - Молчи, -- заорал вдруг папа.
– А что у тебя за семья?
– - Не ори при ребёнка!
– закричала мама, потом почти спокойно продолжила: -- Если в нашей гимназии, то наверное нормальная семья. Но я одного понять не могу: как эти братья Беляловы оказались в нашей школе? Старший - под следствием, драчуны...
– - Они многодетные, они отличники и старший братан только недавно подсел, -- подал голос Илька.
– - Они сговорились против Арины, -- сказала мама.--А может и против тебя, Геночка!
– - Почему против меня?
– озадаченно спросил папа.
– - Так ты же в отделе по борьбе с наркотиками.
– - Ой, Инга!
– выдохнул папа.
– Я с прошлого июня не там. Сейчас организована отдельная структура. Что ты мелешь? Что ты выдумываешь? Они мстят за старшего брата через Арину? Что ты такое говоришь?
– - Я как и ты просчитываю все варианты. Вот и всё, -- невинно захлопала глазами мама.
– - Не надо было тебе вмешиваться, Ильгиз, -- сказал папа.--Ну: попинали Арину под столом ногами. Она за себя постоять теперь сама может.
– - Вот тебе и друг, -- сказал Ильгиз.
– Я его ненавижу. В школу когда выйду, убью.
– - Ты лежи, лежи, -- папа прошёл в комнату Ильгизу.
Я видела в дверце шкафа отражение - папа как и меня гладил Ильку по бритой голове. У Ильки был свежий шов на голове. Наверное, он морщился от боли. Они о чём-то тихо и недолго переговаривались.
Папа вернулся.
– - Значит так, товарищи, -- сказал он.
– Что было, то сплыло. Готовься Арина. Теперь в школе может быть ещё хуже. Но! На какое-то время. Всё сглаживается, всё забывается. Всё зависит от тебя самой. Привыкай к ненависти. Это нормально. Тебя многие будут ненавидеть и потом, когда вырастешь. А у тебя уже будет опыт.
Разболелась я сильно и дотянула до после 8 марта. В классе все вели себя так, как будто меня не узнают. Одноклассницы Ильки не кричали мне больше "Привет, Ариша!", а девочки из группы ОФП сказали мне в раздевалке:
– - Стукачка.
На танцах Костик танцевал с другой партнёршей, ухмыльнулся полупрезрительно, извинился и сказал, что не вернётся ко мне. На продлёнку я больше не ходила, на "солёное тесто", соответственно, тоже. Скоро бросила и ОФП.
31. Чопоров
... Илька стал ходить со мной в школу пораньше, к восьми. Придёт и сядет на банкетку, и пялится на входную дверь. Я не понимала зачем. Злата подбегала ко мне и жужжала:
– - Твой брат Дэна пасёт. Везде за ним ходит. Скажи, чтобы отстал, а то вообще убьём тебя.
Я ушла в класс, ничего не ответив Злате. Родители, которые приводили своих детей в школу, с интересом смотрели на меня.
Дома я попросила Ильку, чтобы он отстал, не сидел внизу по утрам, а Илька ответил, что это не моё дело.
Дэн шарахался от меня в школе. Евгения Станиславовна по-прежнему была осторожна со мной, и Дэна стала хвалить больше, чем обычно. И вдруг приказала Злате пересесть к нему. А Макса предупредила:
– - Держись от Златы подальше, Отелло.
– - Я - человек-паук, -- ответил Макс.
– А не этот ваш гастелло.
И Макс стал общаться с Фидан. Теперь перед завтраком в коридоре пары стояли так. Злата и Дэн, Макс и Фидан... Первый блин горелый, второй золотой - им очень нравилось. А Злата говорила, закатывая глаза:
– - И точно горелый. Сгорел Дениска, совсем угорел от любви ко мне...
Я злилась. Ещё и потому, что за моей спиной шептались и хихикали. На уроке мне в спину летели шарики из бумажек, а иногда и попрыгунчики, ещё и лизуны, недавно вошедшие в моду... Первый раз увидев лизуна, Евгения Станиславовна вскрикнула. А лизуны всегда оказывались на моей парте, и Мумия всегда ругали меня. Мне было нехорошо. Эти склизкие фигуры в виде насекомых, змей и всего на свете, как настоящие. Ужас. Я их сама боялась. А меня ещё ругали. Но я молчала. Я не говорила об этом ни Ильке, ни, тем более, маме.
Однажды Чопоров не выдержал:
– - Евгения Станиславовна! Это Арине подкидывают лизунов!
– - Кто? Кто подкидывает Арине лизунов?
– - прогремела Мумия.
Чопоров молчал. На перемене я подошла к нему и сказала:
– - Давай всегда с тобой в паре перед завтраком стоять. И на музыку когда пойдём тоже.
И теперь я стояла с Чопоровым третьей парой, иногда четвёртой. Но каждый день я пыталась встать с ним первой парой. Злата и Макс не пускали меня, били исподтишка. Я больно била их в ответ, они ещё подлее били меня сзади, под коленки. Дэн молчал. А Фидан кричала: