Чипсы
Шрифт:
– - Дэн! Скажи им, что мы не горелые! А то я не пойду к врачу,--заканючила Злата.
– - Первых люди уважают...
– - сказал Дэн.
– - Заткнись!
– крикнула я.
– - а вторых в тюрьму сажают, третьим золото дают, а четвёртых...
Дэн не договорил. Не успел. Я напала на него, применив отработанный приём кулак-колено-плечо. Я дала ему одновременно коленом под коленную чашечку и кулаком в скулу, на мгновение позже сильно толкнула в плечо. Дэн вылупился на меня - он был в шоке от сотрясения, боли, он был потрясён от неожиданности.
Я выдохнула, я сама испугалась того, что сделала.
Вдруг Дэн вмазал мне в подбородок. Я пропустила удар, я была уверена, что он не ответит. Ведь мы любили друг друга! Я отвыкла от ответных ударов - в классе меня давно никто не трогал.
Этим летом папа занимался со мной раз в неделю...
И я заревела в голос! От обиды! И от боли! И от того, что Дэн со Златой! Я возненавидела Дэна. Тут на мой крик вышла Евгения Станиславовна и за ней все остальные. Позже я узнала, что Мумия проводила воспитательную беседу с христианским уклоном о недопустимости драк. Макса и Злату отправили к врачу. Фидан настоятельно было рекомендовано выйти. Она же была мусульманкой и, выходя из школы, надевала платок или как у них это называется -- забыла. Фидан и со мной стояла в паре, потому что не знала, что я, татарка наполовину, крещёная - я не носила нательный крест.
– - Что Арина?
– занервничала Мумия.
– - Меня Дэн ударил!
– - Денис Белялов! Что произошло?
Все молчали и Дэн тоже.
– - Я спрашиваю: что произошло?
– - Она меня ударила в щёку, -- сказал Дэн и показал на красную скулу.
– - Это правда?
– спросила Евгения Станиславовна.
– - Правда, -- закричала Злата.
– - А ты молчи, Змеевцева! Почему ещё здесь! Посмотри на себя, мексиканский карнавал! Марш к медсестре. Монахов! Оглох? Почему не отвёл Змеевцеву в медпункт?! Обязательно скажи врачу, что это ты её так избил! Матерей ваших видеть не хочу. Выгоним из школы и тебя Монахов, и тебя Змеевцева - так и передайте.
Злата и Макс ушли.
– - Алиева! Фидан!
– сказала Евгения Станиславовна.
– Арина била Дениса?
– - Нет, -- уверенно сказал Фидан.
– Арина его толкнула, а он её по лицу ударил.
Я смотрела в пол.
– - Зачем ты её ударил?
Дэн рассказал о первых горелых и вторых, которых сажают в тюрьму.
– - Ты не имела права дразнить Дениса, а ты не имел права бить Арину.
Всё! Пошли на завтрак!
Я шла и ревела. Болела челюсть. Ныл зуб. Я ненавидела Дэна так же как и Злату. У столовой стояли девочки из класса Ильгиза:
– - Аришка! Аришенька! Что с тобой?
– - защебетали они.
От них воняло туалетной водой! Я готова была на них кинуться из-за этих противных запахов, я вообще взбесилась:
– - Денис ударил! Вот!
– - Ой! Несчастная. Красное! Вот здесь ударил?
– - Да!
– - раззадоренная их жалостью, заголосила я.
Я тогда не разбиралась в духах. Но я чувствовала, что кто-то из этих девушек источал безобразный запах. Это был густой настоящий женский тяжёлый тон. Это была не подделка. Скорее всего, очень дорогие духи. Но это были бабские духи, духи позаимствованные у мамы с трюмо. В обрамлении лёгких дешёвых ароматов условно-называемых "свежестью" и "цветочными", дорогой тяжёлый запах, предназначенный для вечернего коктейля и последующего интима, превращался в меня настоящее ОВ, отравляющее вещество. Я теперь это понимаю. У меня болела челюсть, мне шибануло в голову духами...
Духи - это треугольник. Вершина треугольника -- начальная нота, потом идёт - нота сердца, дальше - шлейф. Многие составляющие духов не имеют аналогов в природе, и это не плохо и не хорошо. Есть стойкие, есть менее стойкие просто из-за природы составляющих. Но из-за того, что духи часто подделывают, сейчас почти всё - нестойкое. Сейчас я ещё больше не переношу парфюм, в переводе с французского это "сквозь дым". Этиловой основе мы, Пропана Ивановна, мама и я, предпочитаем маслА. Мы с мамой не выносим спиртовые духи. Пропана Ивановна не так категорична. Но духи интересуют её исключительно как предмет исследования, как идеальная пропорция смеси масел и спирта. Современные синтетические духи уступают прошлым французским с субстанциями животного происхождения... Но теперь всё реже и реже можно найти что-то натуральное. За духами надо ехать в Европу.
Я думаю, что тогда мне ударила в нос амбра с ванилью и мускусом, но не уверена. Может мне дали по мозгам как раз фиалка и ирис, я до сих пор не люблю их. А может быть меня убила идеальная смесь дорогого запаха в окружении лёгкого инертного дешёвого. Запахи раззадорили меня, похоронив остатки здравомыслия и достоинства... Я оболгала Дэна. Я завралась. Я сделала всё по папиной инструкции: ни в чём не призналась, закричала, расплакалась. Вот только папа никогда не говорил мне, что надо нападать первой, если твой любимый мальчик дразнит тебя.
Я жаловалась и жаловалась девушкам, придумывая всё новые и новые подробности несуществующих на самом деле поступков. Вульгарные одноклассницы Ильки окружили Дэна и отчитывали его. Мумия еле-еле прогнала их. Тогда они пошли за Ильгизом. "Аришенька плачет! Аришеньку побили!"
Когда мы шли из столовой, к Мумии подошёл Ильгиз со своими друзьями. Я пожаловалась, наврала и брату:
– - Я его толкнула, а он мне - сюда, -- это было только начало, но Илька перебил:
– - В челюстину?
– спросил какой-то парень.
– Дэнис бьёт в челюстину, я его сам учу. Но чем же ты его так достала?
Я быстро, почти моментально сообразила, что никто не видел, как я напала на Дэна колено-кулак-плечо. А Фидан так вообще меня спасла, сказав, что я Дениса просто толкнула.
– - В том то и дело, что ничем не доставала. Толкнула случайно, -- врала я увереннее и увереннее и пялилась на "больших мальчиков" заплаканными невинными глазами
Ильгиз напрягся. Он подошёл по-моему к Дэну - я не смотрела - мне было стыдно.
– - Офигел что ли девочку в челюстину бить?
– спросил у Дэна Ильгиз.
Дэн молчал.
– - Отстань от него, -- сказал Ильгизу его друг.
– - Это ты отстань от меня, Димон. Твой брат, вот ты его и защищаешь.
– - Да не будет он просто так бить. Он тихий, -- продолжал защищать Дэна брат.
– - Ну вот, -- не унимался Ильгиз.
– Он же мужик, как он мог... девочку... Да как он вообще смел?
– сказал Ильгиз Мумии.
Евгения Станиславовна была напугана не меньше Дэна. Она прогремела Дэну:
– - Извинись! Сейчас же!
Дэн подошёл и сказал: