Чипсы
Шрифт:
Мама нюхала подушечки моих пальцев... Она кричала:
– - Ну-ка дыхни! Дыхни! Что смотришь? С каких это пор мне перечишь? Мне перечишь? Так. Посмотри! Зрачки нормальные. Дыхни! Кому сказала?! А пива ты со своим Дениской не набралась?
Я плакала. Как я плакала...Мама кричала:
– -Чипсы! Запах чипсов! Как же я устала от твоего вранья. Промывание! Промывание желудка срочно.
– - Ну, мам!
– канючила я.
– - Ничего не хочу слушать! Так: готовь. На трёхлитровую банку столовую ложку соли.
– - Мама! Я не буду пить воду, -- уверяла я.
– - Я хорошо себя чувствую!
– - Запрещаю с ним встречаться, поняла.
Такие экзекуции у нас случались недолго. Я стала голодать по понедельникам и мама немного успокоилась. А дальше - так совсем расслабилась. Когда мы вначале июня стали ходить за травами мама становилась почти прежней. Она рассказывала теперь о женских травах и о травах мужских. Но мама всё больше была занята на складе и в аптеке. И тогда произошло неожиданное, что называется зигзаг удачи. Она обрадовалась, когда мы с июля начали гулять по высоковольтной вчетвером - я, Дэн, Злата и Макс. Мама любила всех, кто интересуется травами, эти люди сразу переходили для мамы на другой уровень. Интересующиеся травами сразу становились принадлежностью негласной касты собирателей -травников, и почитателей зожа. Чем дальше, тем больше у мам было дел по сбыту, маме нравилось популяризировать БАДы, осваивать новые микрорынки сбыта. Сырья теперь требовалась больше, а мама не успевала его собирать. Встал вопрос о помощниках. Но я уверила, что мои друзья - лучшие помощники.
Мама конечно же поморщилась: "Помощники". Но Макс, Злата и Дэн было лучше, чем люди со стороны. Этакий трудовой лагерь. В общем, то, что мы вчетвером будем делать заготовки на её фирму, маму обрадовало. Она почти не мучила меня теперь воспоминаниями о прежних обидах, она почти простила Макса и наполовину простила Злату, она окончательно смирилась с чипсами, но к Дэну относилась по-прежнему плохо: как-то по-дикому, будто он заразный, чумной.
35. Разнотравье
В это первое моё не одинокое лето, лето в компании, труд сделал из нас друзей. Ещё в мае мы ездили просто погулять, "на пленер", как говорил Макс, на его машине, блестящей тайоте.
Отдыхали там, болтали. Но вскоре, под влиянием меня и Дэна, перешли на "свой ход".
– - Пешкодралом не пойду, -- заявлял Макс.
– - Дурак, -- раскричалась Злата.
– Я твои тупые кудри стричь не буду, не буду руки ломать. Не дождёшься больше!
– - При чём тут это?
– заканючил Макс.
– Ну не люблю я пешкодралом. Ненавижу. Ленюсь.
Дэн сказал:
– - Макс. Ты пойми. Тебе же это будет полезно.
Макс вдруг кивнул и... согласился. Мы оставляли еду и вещи у него в коттедже в Клементьевке. (На этот дом когда-то давно сильно обиделась Мумия.) На пустом поле, который когда-то люди засаживали картофелем, выросли коттеджи. После Клементьевки через поле - Семенной, а там -- пруд, и родники, и дальше - высоковольтная линия. И всё это, до дремучих лесов - Мирошев. Мы всё прикалывались, что теперь куда ни глянь везде город. Мы шли пешком на высоковольтную линию. Первые выходные Макс ворчал, но к началу июня расходился и привык.
А с июля мы собирали травы. Самой увлечённой оказалась Злата. Её очень заинтересовали мои рассказы о Египте и Древней Месопотамии. С Златой было легко. Я поняла, почему никто в классе не хотел с ней общаться, но вся школа обращала на неё внимание. Злата была свободна, у неё не было психических зажимов. Она была очень естественна, это притягивало к ней людей. И прежде всего -- мужчин.
Мы всё лето гуляли и собирали травы, вязали в пуки, транспортировали на склад, развешивали пуки под потолком. Дальше к процессу производства мама нас не подпускала. Сушка и заготовка смесей - не то чтобы вредное, но неприятное производство. Травяная пыль забивает поры кожи, она попадает в глаза и в нос, она агрессивна. Травы обижаются, что их мучают. На этом этапе мы с мамой общаемся с травами только в спецодежде. В халатах, в обычных рабочих бумажных перчатках, в шапочках, похожих на шапочки врачей в операционной. Ну и защита лица, глаз и дыхательных путей -- респираторы. А Дэн уговорил меня научить его фасовке - он объяснял это тем, что небольшие деньги, которые мама платила нам, его очень выручают. Еле-еле, но я уговорила маму. Дэн поклялся не разглашать рецепты и технологию вяления трав. Дэн всегда был рад, когда я пускала его на склад. Я учила его готовить смеси. В старинных керамических стаканчиках "РФЗ", которые подарила мне Пропана Ивановна. Ядовитые травы я взвешивала на специальных электронных весах. Когда я с травами, я обо всём забывала. Даже о Дэне. А он говорил, что больше всего любит смотреть на меня на этом складе.
Когда Дэну надоедала однообразная работа по расфасовке, мы ходили за грибами! С корзинками! В дождь. В проливной дождь! И почти ничего не находили. Дэн любил поизмываться не только над собой, мне казалось, он хочет проверить и меня. Но я была счастлива, хотя он отрывал меня от взвешиваний сырья. Мне никогда не надоедало однообразие во взвешиваниях и расфасовке. Яне злилась, не обижалась, я кайфовала промокшая под дождём: ведь рядом был мой любимый Дэн. Рядом-то он рядом, но он никогда не целовал меня после того случая у памятника Косьме, когда мы помирились. А мне так хотелось.
Тем же летом произошёл странный случай. Мы шли вчетвером по высоковольтной, таща за собой холщовые мешки с чередой, лесной геранью, иван-чаем и васильками и вдруг увидели джип...
Мы считали высоковольтную нашей - особенно я. Я здесь выросла. Если мы видели на высоковольтной стаю собак, мы сворачивали ближе к лесу, на какую-нибудь тропку. У меня был пест, и никто не боялся... Если собаки побежали бы на нас, я бы выстрелила, но собаки, как и хулиганы, редко нападают на группу людей. Собаки вели себя аккуратно на дороге под проводами.
А тут мы увидели на высоковольтной - джип. Джип и джип. И на мотоциклах гоняют, и на квадроциклах, и на внедорожниках... Но гоняют по дороге, а джип стоял на Тонином земляничном месте. На поле! На дороге, рядом с полем, что-то чернело, и там были люди. Двое мужчин и мальчик лет десяти... Они склонились над чемоданами с большим чехлами... Я сняла с левой руки грязную х/б перчатку, положила руку в карман -- большой палец на предохранитель. Я - правша, но в спортзале и в тире тренеры научили меня стрелять с обеих рук. С левой руки нападение ещёнеожиданнее. Я приняла все меры предосторожности. Мы поравнялись с чемоданами... В чемодане лежали винтовки. Четыре штуки. Мы молча прошли.
Отойдя, Макс сказал:
– - Это что?
– - Оружие, -- сказал Дэн.
– - Они что охотится приехали? На кого?!
– - Вообще-то страшно, -- сказала Злата.
– - Давайте, давайте, -- торопила я.
– А то перестреляют. Мало ли...
Я очень хорошо знала, как это может быть опасно. Что это за люди? Когда мы проходили, они молчали. А должны были приветливо нам что-то сказать, обнадёжить, что мы в безопасности. Мы, прошли мимо стены зверобоя, к которому в общем-то и направлялись, свернули с дороги на лесную тропинку, ближе к посёлку... Я набрала папин номер, что мне разрешалось делать в крайних случаях. Я рассказала всё, передала информацию, и папа тут же выслал патруль.