Чипсы
Шрифт:
– - Знаешь, Злата, папа всегда учит меня: не надо никого грузить. Не надо меня грузить, Злата. Это навредит и тебе и мне. Я уверена, что всё пройдёт нормально. Спазмы должны начаться завтра, где-нибудь часов с двух ночи.
– - Но у меня болит тут,--Злата указала на правое подреберье.
– - Это печень очищается. А спина?
– - И спина.
– - Вот! Признак. Это могут яичники отдавать в спину.
– - Я всегда думала, что на спине почки, -- Злата смотрела на меня затравленно. Она меня, по-моему,
– - Всё Арин. Я боюсь. Мне страшно. Не надо ничего!
– - Ты чего совсем?
– взбесилась я.
– Подставить меня хочешь?
– -Я-аа?
– - Я украла у мамы для тебя порошки! Каждый конверт мама продаёт! Люди деньги платят за это лекарство! Видишь - конвертик подписан.
– - И чёрная рамочка - видишь?
– зло сказала вдруг Злата. Совершенно точно: она подумала, что я хочу её отравить.
– - Это по правилам так, когда опасное лекарство.
– - Ты же говорила, что только в ампулах оно есть!
– - Начинается!
– я схватила Злату за кисть.
– Опять надо мной издеваешься?
– - Я-аа?
– шарахнулась от меня Злата.
– - Ты меня в это втянула, а теперь - на попятную?
Злата встала:
– - О! Не кружится голова. Не мутит!
– - Чёрный чай что содержит?
– спросила я спокойно Злату.
– - Кофеин? Тонизирующие средства?
– как двоечница начала блеять Злата.
Я успокоилась. У Златы был просто кризис, в оздоровительной литературе это ещё называют эмоциональными родами. Это голод сделал её вялой и боязливой, перевозбудил ветреную конституцию.
– - Злата успокойся. Иди ляг. Я тебе сейчас всё расскажу. Я пила спорынью.
– - Да ты что?
– у Златы был шок.
– - Мама заставила. Понимаешь. Она не верила, что у нас с Дэном -- ничего. Когда я у него впервые заночевала, она просто с ума сошла и впихнула в меня спорынью.
– - И у тебя так же как у меня?
– - Н-нет. Мне морально было не погано, как тебе. У нас же с Дэном ничего не было.
– - Ну и результат?
– - Спорынья есть спорынья. А какой ещё результат мог быть?
– - И не болело ничего?
– - Нет.
– - Всё Арин, -- окончательно успокоилась Злата.
– - Давай своё снадобье.
Она сказала снадобье - как в сказке...
Я развела порошок. Просто в воде, потому что чай с лимонкой был уже выпит. Арина выпила лекарство.
– - Много порошка...
– - Столько же сколько вчера. Я решила не рисковать не давать тебе целую взрослую дозу.
Я не стала ей объяснять, что мне не понравилось её подавленное состояние. Я не рискнула дать по правилам.
Злата вдруг спросила:
– - Арина! А правда, что если каждый день есть "сникерс", то умрёшь?
Я взяла Злату за руку. Всё. Полезло подсознание. Господи! Неужели за год общения, точнее даже за полгода, потому что общаться дружески мы начали с лета, я их всех так запугала. Злата же всегда смеялась, когда я говорила про колу и про хлеб дображивающей в желудке...
Таверна Златы и Макса... Холодная пекарня...
– - Хлеб! Забирайте хлеб и уходите!--закричала Злата.
– Они не молят больше муку. Нам теперь надо ехать на соседнюю мельницу. У нас больше ничего нет. Мельник и мельничиха сбежали! Сбежали, и их теперь загрызут в лесу лисы....
Я видела дом, наш с Дэном дом, и мельницу рядом. Люди бегают в поисках муки, метут листьями пол, собирая горсти пыли в надежде, что там есть мука.
У людей началась ломка. Им нужен пьяный хлеб! Им нужна мука, перемолотая из заражённых колосьев. Люди сейчас убьют и Злату и Макса. Мы с Дэном в лесу. Но я вижу нашу мельницу... Стяг с геральдикой пока развивается на крыше нашего постоялого двора. Или: уже не нашего?
– - Надо принести их в жертву! Сжечь и мельницу, и пекаря, -- кричит грязный мужик с подкопчённым, как курица гриль, жирным лицом.
– - Нет! Надо прежде всего найти мельника! Пусть он намелит муки! Пусть мельница работает всегда! Ведь зерно ещё не кончилось? Там много зерна!
– - Пиво! Пиво!
– - Закатывает в таверну бочку Макс. Макс вытирает пот: -- У мельника много пива!
– - Во-от. Это богоугодное дело, -- орут мужики.
– - Бог не любит скупых и торговых людей!
– говорит священник в чёрной рясе, окропляя бочку крестным знамением. Он еле стоит на ногах. Его шатает.
– - Пейте пиво. У мельника есть пиво!
– кричат все.
Злата прикатила ещё бочку, в таверне начинается погром: все хватают кружки, кувшины и другие глиняные ёмкости.
А Злата и Макс бегут взявшись за руки к нам, в лес.
Мы копаем землю, мы живём в земле, как хоббиты, о которых иногда рассказывала во время сбора трав Злата...
Мы копаем землянку в лесу.
– - Как хоббиты, -- говорит вдруг Злата.
– Они маленькие и мохнатые и живут сто двадцать лет. Бильбо. Фрода... А вот и Гендольф...
Странные имена мне ни о чём не говорили. Картинка исчезла. Но Злата произносила их с такой любовью
– - Прелесть, моя прелесть... ваша прелесть... Саурон... древень...
Какое-то время Злата что-то лопотала о жезле и отрубленных пальцах, потом она вздрогнула и я опять окунулась в страшный мир, где люди требовали пьяного хлеба...
– - Я взяла это, -- я размотала тряпицу и показала серьги и браслет.
– - Молодец, -- сказал Дэн.
– Я тоже успел забрать фамильное золото.
– - Это к счастью, золото приносит удачу, -- бормотала Злата. Она сидела на пне согнувшись. Она промокла и дрожала от холода.