Чистая душа
Шрифт:
«В городской Совет депутатов трудящихся. От гражданки… проживающей по улице…» — записала Сания на листке бумаги.
Хорошо. А дальше о чем писать? Говорить ли о патриотических побуждениях или по-деловому изложить основную мысль? Ведь от имени кого пишется?
Сания, словно вспомнив что-то, вдруг встрепенулась, лицо ее оживилось. Она вписала адрес своего дома там, где были обозначены точки.
«…от Ибрагимовой Сании Саматовны…»
И больше она не задумывалась над тем, как ей написать.
«Учитывая,
Сания задумалась. Одну из трех? А что делать тем, кто имеет две комнаты?
И написала еще, что вторую комнату она предоставила Ольге Дмитриевне, но, если это нужно, готова освободить и ее — все они будут жить в одной комнате.
Покончив с заявлением, Сания позвала Ольгу Дмитриевну и сказала, о чем думает побеседовать со своими избирателями.
— В таком случае, конечно, лучше самой показать пример, — сказала она и прочитала Ольге Дмитриевне только что написанное заявление. — Как вы считаете?
Ольга Дмитриевна затруднилась ответить.
— Хозяйка квартиры вы, Сания Саматовна, — сказала она, — вы и решайте.
— Но ведь мы же согласились, что вы будете членом нашей семьи.
Ольга Дмитриевна ласково улыбнулась:
— Что мне вам сказать, хорошая моя Сания?
— Уместимся в одной комнате? Не поссоримся?
— Все будет хорошо!
Сания решила сперва обойти живущих в домах коммунального хозяйства — их было удобнее собрать для беседы. С проживающими в собственных домах было труднее — с ними придется толковать поодиночке.
Будучи депутатом, она не раз устраивала собрания жильцов коммунальных квартир. Приходилось каждый раз объявлять за день вперед, а перед собранием посылать специального человека для оповещения. Даже и в этом случае приходили не все: кто еще не покушал, кто собрался в баню, кто не управился со скотиной… Словом, проходило не меньше часа, пока соберется народ.
«Если в мирное время было так, — подумала Сания, — то теперь будет еще труднее: ведь многие ходят работать в колхоз, устают, недосыпают».
Но вышло не так, как ожидала Сания.
Женщина-управдом давно знала Санию.
— Все будет в порядке, — сказала она, — быстренько соберем.
Не прошло и пяти минут, как стали подходить женщины.
Было видно, что появление депутата заинтересовало хозяек, — им хотелось услышать что-то новое, бодрящее, что хоть немного подняло бы настроение. Но никто из собравшихся не торопился задавать вопросы.
У Сании потеплело на душе. Перед ней сидели женщины разных возрастов. Но даже и самые старшие из них вот уже четверть века живут в
Конечно, ничего нового о положении на фронте она сообщить не могла. Только объяснила известное, как понимала и чувствовала сама. Но слушали ее внимательно.
Предложение приютить у себя эвакуированных было принято без возражений. По-деловому стали обсуждать, кто и сколько человек может взять…
Когда попросила слова Хусна, Сания несколько насторожилась, Это была женщина шумливая, невоздержанная на язык, во всем она видела только отрицательные стороны.
Но и Хусна на этот раз заговорила по-другому:
— Когда есть несчастные люди, потерявшие свой кров, как им не помочь? Стыдно отказать!
И Хусна тут же сказала, что согласна устроить у себя трех-четырех человек, а если нужно, то и больше.
— Очень хорошо! — похвалила ее Сания. — Напишите заявление.
— И напишу, за этим дело не станет, — махнула она рукой. — Но вот что хочется еще сказать товарищу депутату: хотя мы простые домохозяйки, но пусть не принимают за совершенно темных. Вот сказали, что надо помогать колхозу. И мы пошли. Не хотели, а все же пошли. И будем ходить, что в силах — будем делать. Не такое время, чтобы отказаться. Только нам почаще бы, как сегодня, объясняли и хорошенько рассказывали о положении. А то кто чего только не наплетет! Находятся такие, которые говорят, что немец подходит к Казани. Говорят, что и на Каму упала бомба. Вот так, Сания, если почаще будешь приходить к нам, все будет хорошо…
Разве она не придет? Конечно, придет!..
10
Пообещав своим избирателям прийти снова, Сания направилась домой. Настроение у нее поднялось. Как хорошо бывает после задушевного разговора с людьми…
Уже спустилась темнота, хотя время было еще не позднее.
Сания шла вдоль дощатого забора, когда до ее слуха донесся плач ребенка. Она невольно остановилась, вспомнив о своей Розочке. Навстречу шла женщина с ведрами на коромысле. Знакомым голосом окликнула:
— Здравствуйте, Сания-апа!
— Не Фания ли это? — спросила Сания, вглядываясь. — Вы как тут оказались?
— Да вот наш дом.
В городе многие жили в собственных домах.
Поговорив с Фанией, подумала: «Надо бы завтра побывать в этих домах — посмотреть, как живут».
— Как ваша Розочка? — спросила Фания.
— Растет, спасибо. А как ваш?
— Очень уж ревун. Слышите, ревет…
В это время из-за забора послышался пронзительный женский голос:
— Невестка, с кем там точишь лясы?