Чистильщик
Шрифт:
Тьфу ты...
Да какое ему дело, кто он такой? Полмиллиона долларов не пахнут, они ничем не пахнут. С этой дистанции Петровский уложит его точно в висок, не запачкав воротничка.
Щелчок выстрела, и всё.
И деньги в кармане.
И билет на самолёт.
Но нужно выждать, когда тот, неизвестный стрелок сделает свой выстрел. У Петровского будет минута, или меньше, пока противник поднимется и сделает несколько последних шагов к выходу с крыши.
Лучше сделать дело, пока он будет ещё лежать - это секунда, или две.
Микель снова поймал в прицел незнакомого стрелка. Длинное тело глушителя застыло в неподвижности, время остановилось.
Стрелок на крыше тоже изготовился к стрельбе...
Через мгновение его оружие дёрнулось, и Микель нажал на спуск. Раздался сухой щелчок, приклад ударил в плечо и гильза, описав дугу, звякнула о мраморный пол.
Голова незнакомца на крыше свалилась на бок, тело вытянулось в короткой агонии. Петровский вздохнул с облегчением и не без труда поднялся с холодного пола.
– Это длинноствольный Ремингтон 1862 года, Микель. Сорок пятый калибр. Редкая модель, их было выпущено всего четыре тысячи штук во время войны Севера и Юга. Представляешь, сколько он сейчас стоит?
У двери стоял Паркер, и прямо на Микеля недвижно смотрел шестигранный ствол револьвера.
– Паркер, ты шутишь?
– Какие шутки. Ничего личного, только бизнес.
– Паркер, я ведь спас тебе жизнь. Тогда, на Гаити, помнишь?
– Помню, Микель, конечно. Как забыть такое? Поэтому ты умрёшь быстро, это я обещаю.
Грохнул выстрел - как раз в тот момент, когда спазм сдавил лёгкие Петровского. Он закашлялся, пуля из Ремингтона разорвала ему кожу на виске и ударила в стекло за его спиной.
Трёхметровое полотнище окна треснуло и со скрежетом стало вываливаться наружу. Петровский выстрелил, не целясь - из винтовки. Он упал, схватив её в одну руку с пола, и выстрелил.
Пуля попала Паркеру в солнечное сплетение. Он хотел глотнуть воздух, открыл рот, но глаза его застыли в изумлении, и он повалился на пол, роняя револьвер.
Нужно было сматываться.
Петровский быстро обшарил пиджак Паркера. Выудил сотовый, бумажник и ключи от машины "Пежо-407". В бумажнике было несколько сотенных и визитка консульства.
Он уже хотел уходить, прикидывая, как это сделать лучше, но его внимание привлекла гильза, лежащая у стены.
Вторая гильза от его винтовки. Она была холостая.
Это обстоятельство повергло Микеля в недоумение. Он посмотрел на Паркера - кровавое пятно растеклось по его рубашке, как раз в том месте, куда он попал. Пульса не было.
Петровский выскочил в коридор, потом на галерею с выходом в другой подъезд, и побежал по лестнице, игнорируя лифт.
Машина Паркера стояла почти у входа.
Он рванул с места, оглядываясь в зеркало заднего вида - было чисто.
Москва, 28 июля, 20хх года. Штаб-квартира партии "Единение".
В кабинете председателя двое - хозяин кабинета Ситников и советник МИД Бергер.
– Иван Иванович, как сегодняшние новости?
– Впечатляют, Сергей Георгиевич. Вы в курсе?
– Нет.
– Тогда разрешите изложить вкратце. В Дебаро сильные волнения. Оппозиция вышла на улицу, требует провозглашения республики. Вчера выстрелом из снайперской винтовки был убит король Аль-Бахара Али. К чести полиции, они оперативно нашли убийцу.
– Он жив?
– Нет, обнаружен его труп. Это гражданин неизвестной страны, но по обнаруженным уликам он американец. Хотите кофе? Коньяк?
– Коньяк.
Ситников нажал на кнопку.
– Два коньяка, будьте любезны.
– Так что там ещё, Иван Иванович?
– Министр внешних сношений Рафаль Соррен обратился к правительству России с просьбой о помощи. Они боятся кровопролития.
– Какого рода помощь?
Ситников сделал паузу.
– Они просят ввести ограниченный контингент войск.
– Хм, рискованно. Эти крикуны-демократы из Старого Света не преминут поднять бучу.
– Пусть поднимают. На карту многое поставлено.
Рюмки с коньяком были именно такими, какими должны быть - на короткой ножке, пузатые, ровно на пятьдесят грамм, слегка тонированные.
– Сергей Георгиевич, я всегда удивлялся вашему искусству выстроить многоходовую операцию. Я слышал, этот принцип носит название "домино"...
– Да, верно. Когда одно небольшое действие, или событие, влечёт за собой другое, точно спланированное, которое, в свою очередь, влияет на последующее, и так далее. Мы с вами хорошо поработали, Иван Иванович.
– Спасибо.
Он отпил из рюмки, большим глотком.
– Интересно, дорого встали эти волнения оппозиции?
– Не очень. Вас интересует конкретная сумма?
– Нет, нет, боже упаси, Сергей Георгиевич. Меня интересует только корректность ваших пожеланий.
– Вот и славно. В нашем с вами деле главное - не задавать лишних вопросов. Вы наблюдали за работой стеклодува хоть раз, Иван Иванович?
– Не приходилось.
– Уверяю вас, там есть на что посмотреть. Мастер с помощью длинной трубки осторожно выдувает требуемую форму сосуда или украшения, периодически подогревая изделие в раскалённой печи. Пока форма текуча и податлива, он делает с ней всё, что пожелает. Но стоит стеклу затвердеть, одно неосторожное движение - и всё разлетится на осколки.