Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны
Шрифт:
– Что вы делали вчера? Подробно. Ну? – Детектив презрительно-угрожающе посмотрел на притихших Нахимовых.
Он вообще вел себя с ними очень сурово. Говорил твердо, в его серых глазах ясно читалось недоверие.
– Мы… – Мадам Нахимова суетливо поправила пергидрольные кудряхи и подобострастно затараторила: – Мы вчера проснулись утром, супруг мой принял душ, и мы спустились в пищеблок позавтракать.
У Элки аж глаза на лоб полезли! Это же надо, уютный ресторан с чашкой кофе за 12 евро и паркетом, стоимость которого не менее двух тысяч евро за квадратный метр, обозвать «пищеблоком»! Они там, в районе Сочи, вообще, что ли, нюх
– После завтрака мы поднялись в номер. Я прилегла поспать. Муж разбирал бумаги. Он у меня занимает…
В этом месте Элка не удержалась и пробурчала себе под нос многозначительное «пока занимает».
– …занимает… – блеющим голосом повторила толстая дама, – высокий пост, он постоянно работает, буквально все силы и здоровье тратит на благо своего региона! Так вот, пока я спала, муж работал. Потом я проснулась, мы пошли пообедать. Это было примерно с трех до четырех часов дня. После обеда мы опять поднялись в номер. Там я смотрела телевизор, а мой супруг что-то печатал. Вы знаете, он привез с собой ноутбук и нигде с ним не расстается! А затем, часов в восемь, мы спустились ужину. Это может подтвердить прислуга.
– А после ужина вы вновь поднялись в номер и спали и смотрели телевизор! – раздраженно закончил за женщину детектив и повернул к Элке негодующее лицо: – Ну как так можно?! Они приехали в один из самых прекрасных уголков земного шара и, вместо того чтобы гулять, наслаждаться здеш ними красотами, сидят в номере и едят! Как так можно?!
Элка цыкнула зубом и мрачно добавила:
– Кстати, вы заметили, что она даже душ не приняла? Муж с утра поплескался, а она до водных процедур так и не дошла. Кстати, а из-за чего у вас вчера утром произошла ссора с убитой? – Последнюю фразу Элка по-русски адресовала Нахимову. Именно ему, а не жене.
Сашка вполголоса перевел ее вопрос французу. Тот изумленно вскинул бровь, но тут же взял себя в руки. Его лицо снова стало непроницаемым. Он требовательно посмотрел на испуганных Нахимовых. Мол, я жду ответа!
Овцы блеяли, трава зеленела, а суровые чабаны планировали попить чайку.
– Мы… Это… Она… – Мэрская жена, и до этого-то момента не отличавшаяся связностью речи, совсем сбилась, заюлила и понесла какую-то ахинею: – Она… Она нам угрожала! Она писала ужасные статьи! Она клеветница, сующая нос не в свои дела! Ее все ненавидели!
Детектив довольно скоро въехал в ситуацию. Он легонько шлепнул ладонью по столу, перебив этим жестом причитания истерившей женщины, и спросил:
– На основании чего вы обвиняете пострадавшую в клевете? Мне нужны факты, ну? Или вы всегда голословно обвиняете и оскорбляете людей? Не знаю, как у вас, а в нашей стране есть такое понятие – «клевета». И это довольно серьезная статья!
Мадам Нахимова вдруг подпрыгнула на стуле и пренеприятнейшим голосом взвизгнула. Ага, похоже, это ее супруг со всей силы пнул под столом – чтобы лишнего не говорила. А вообще очень уж они интересная семейка – он красивый, солидный мужчина, она же – дурная страшная курица. Но говорит в основном она (не по делу, правда), а муж то, вон, в бочину ей зарядил от души, то по ногам со всей дури пинает… Интересно, что их связывает? Неужели вот прям любовь такая неземная?
– Идочка, помолчи немножко, – показушно-ласково попросил жену Нахимов, крепко взял ее за руку и обратился к детективу: – Вы понимаете, я занимаю довольно высокий и ответственный пост. А пострадавшая, Ларски то есть, писала про меня
Элка открыла рот одновременно с детективом. Она-то хотела поинтересоваться, что мэр имел в виду, произнеся последнюю фразу, а вот что хотел сказать полицейский, так и осталось загадкой. Потому что в этот момент в ресторан ввалился взъерошенный Брост.
Точно, ему же через час допрос назначили! Умница этот телепродюсер. Пунктуальный. Минута в минуту приперся!
Глава 4
– Гадиной была эта Ларски. Гадиной и сволочью. Только я ее не убивал. Я ей платил. Она меня шантажировала. Сволочь.
Завидев в дверях беспомощно оглядывающегося Броста, детектив принебрежительно махнул рукой съежившимся Нахимовым, мол, пшли вон отсюда. А на словах добавил:
– Сидите в номере и никуда не выходите. Как только вы мне понадобитесь, я вас вызову.
Мэр с женой быстренько испарились, а их место занял телепродюсер. И сразу же начал оскорблять покойную. Очень зло и искренне.
Похоже, у личной маникюрши Кирилла Броста сегодня прибавилось работы. Генеральный директор телеканала так переживал, что сгрыз некогда идеальные ногти почти до основания. А еще он выдрал сам у себя несколько клочков волос и открутил две пуговицы на собственном дорогущем пиджаке.
Ибо – нервничал. Суетился. Боялся. И поэтому говорил правду, и ничего кроме.
Кстати, помощницу свою между делом вломил по полной. Предатель он, а не начальник. Стукачок. Павлушка. Нельзя же своих так подставлять!
– Мориша позвонила мне неделю назад. И прямо по телефону прокрутила запись. А на записи этой я, пьяный, рассказываю какой-то проститутке про то, какие лохи и козлы главные спонсоры моего канала. Это я потом только понял, что та девица из клуба, с которой я разоткровенничался, была науськана и специально ко мне подослана Моришей. Иначе с чего бы решила обычная шлюшка с дискотеки записывать наш разговор? – Брост горько вздохнул, помолчал и, не дождавшись вопросов, продолжил откровенничать: – А я тогда, идиот, разговорился. Мне же и в голову не могло прийти, что меня пишут. Ну, и рассказал этой малолетке про то, что я у своих покровителей миллионы ворую и что потихоньку конфиденциальной информацией приторговываю. Оппонентам ее сливаю. Ох, ну и идиот же я!
Он поднял голову, ища сочувствие в глазах собеседников. Сочувствия не было.
– Вы поймите, если бы эта информация всплыла, я в лучшем случае разорился бы. Обиженные спонсоры уйдут, а новые никогда не появятся. Кому я нужен со своей маленькой конторкой? И тем более с такой репутацией… Все, конец карьере! Так вот, Мориша, сука, мне сначала эту запись прокрутила, а потом озвучила сумму, за которую она готова обо всем забыть. Мы договорились, что я заплачу ей через неделю. И вот буквально за два дня до обозначенного срока эта тварь звонит, говорит, что ей надо срочно уехать, мол, дела у нее, и предложила мне прилететь сюда, в Куршевель. Потому что здесь она пробудет несколько дней, а деньги ей нужны срочно. Так что мне не оставалось ничего, кроме как сложить бабки в чемодан и тоже сюда приехать.