Чистосердечное признание или Похождения борзописца, которому не сиделось на месте
Шрифт:
Фантастическая премия – водонепроницаемый мешок с живыми карпами, которых по приезде в Москву сразу же выпустил в ванную. Она, как и остальные дары, оформлена документально: рыбку выписали Николаю в вознаграждение за якобы поданное им рацпредложение. Соревнования трактористов, комбайнеров и представителей других рабочих профессий – тоже епархия Николая. Он отправляется туда вместе с фоторепортёром. У Макарова та же тематика, но подход иной – писательский. Любимый жанр – очерк, который в дальнейшем и определит его творческий путь.
Неожиданный звонок из Рузы: «Случилось несчастье. Ваш корреспондент утонул. Приезжайте скорее». Срочно выезжаю и возвращаюсь
Рафик Шахназаров, с которым я познакомился в лито, приступил к работе всего несколько дней назад. Ещё вчера я правил его первый большой материал. А дальше – морг. Опознание. Благоухающий спиртным прозектор. Попробовал было следить за вскрытием через маленькое окошко, но лучше бы этого не делал. Материал печатают с прощальным «врезом» и фамилией в чёрной рамке. Первая потеря среди близких мне журналистов.
Новобранцы старались изо всех сил. Мы все были охвачены растущим не по дням, а по часам азартом, а вот сельского опыта не хватало, случались досадные ошибки. Один казус запомнил на всю жизнь. Кто-то решил разыграть редакцию и прислал материал о специалисте, занимающемся выращиванием борщевика – якобы незаменимого для кормления скота зонтичного растения. И мгновенно приходит опровержение: оказывается, к борщевику лучше не прикасаться – можно получить сильные ожоги или даже ослепнуть. Автор статьи попытался с её помощью свести счёты с кем-то из своих знакомых. Розыгрыши в журналистике нередки. Но этот мог принести читателям вполне реальный вред. Пришлось срочно печатать статью-опровержение.
Газон не роскошь
Коля Саутин ещё старшеклассником пришёл в отдел школьной молодежи, потом перебрался в отдел информации. Перо неопытное, но резвое. Характер легкий, непоседливый. Нам как раз такого сотрудника не хватало. Намекнул, как хорошо, когда в отделе есть газик – садись и гони в любой край Подмосковья. Саутин «клюнул» и не пожалел.
На летучке критик под дружный смех процитировал фразу из репортажа начинающего автора: «Особенно желанным я стал в цехе несушек». Слушатели поинтересовались – для кур или птичниц? Саутин не обиделся, и ответил, что, конечно, для кур, встретивших его появление оживлённым кудахтаньем. Молодые птичницы, работавшие в надетых на голое тело халатах, напротив, стеснялись разговаривать.
Наша многолетняя дружба завязалась, когда к заметке Николая об экспериментах по выращиванию животных с мехом несуществующих в природе расцветок я сходу придумал новый заголовок: «Разноцветные овцы». Позднее Саутин работал в отделе информации «Вечёрки». Каждое утро начиналось с поиска новостей по телефону. Люди относились к вопросам репортёров по-разному. На предложение директору Метростроя помечтать о будущем подземки тот ответил: «Нам мечтать некогда. Нам работать надо!» Особое впечатление произвела на Николая кампания «Пятак не мелочь» по борьбе с зайцами в общественном транспорте. Среди задержанных контролерами попадались и далеко не рядовые граждане. Преподаватель вуза звонил в редакцию и жаловался: «Как я теперь студентам в глаза смотреть буду?»
В «Вечёрке» Коля напечатал свой самый популярный среди журналистов материал. На эстраде парка «Сокольники» немолодой
Без отрыва от производства Саутин окончил МГУ. Затем отслужил в армии, трудился в «Красной Звезде» и 10 лет – военным корреспондентом «Известий». Не раз побывал в Афганистане, работал в «Правде» и начальником отдела общественных связей Государственной думы.
Одно время Саутин редактировал выходивший пятисоттысячным тиражом «Побратим» – газету Союза ветеранов Афганистана. Я навестил его перед подписанием последней полосы.
– Скоро закончу, – сказал Николай. – А ты пока напиши фантастическую заметку в конец номера, например, о крысах-великанах, которые якобы водятся в метро. Но надо чтобы до последней строчки никто не догадывался, что это – выдумка.
Сказано – сделано. Разгадка крылась даже не в последней строке, а в подписи: «Репортаж из 2015 года». Её набрали мелким курсивом. А на следующий день в подземном переходе у станции метро «Пушкинская» уже продавали сделанные с «репортажа» ксерокопии. На подпись никто и внимания не обратил. Аудитория поверила в существование кровожадных мутантов. Кинематографисты даже намеревались снять фильм с искусственными грызунами-гигантами. Но выяснилось, что их изготовление возможно только за границей и обойдется очень дорого.
Тяга земная
– Какие планы?
– Поеду на соревнования пожарных.
– Интересно. Ждать репортаж?
– Да нет, участвовать буду.
Вот уже несколько месяцев работает в «МК» Сережа Макаров по прежней профессии – пожарный. Он переступил порог редакции в 1964 году. Первая же написанная им информация порадовала. Она была далеко не совершенна, но язык, образность, подход! Во всём сквозила некая тяга земная. Уроженцы больших городов так не пишут. Освоился Макаров быстро. Сам стал находить темы, причём, необычные. Например, свёл знакомство с уже немолодым человеком, который так и не научился читать. Казалось бы, неграмотному в наше время дня не прожить, однако он приспособился. Расписываться, конечно, умел, а вот даже вывески магазинные не читал, «узнавал в лицо». После встречи с ним Сергей не только написал интересный материал, но и нашёл своему герою хороших учителей.
Творческая биография Макарова – наглядный пример того, как «МК» открывал молодым дорогу в большую прессу. Сначала его приметила и переманила «Комсомольская правда», затем он перешёл в журнал «Сельская молодёжь». Её главный редактор Олег Попцов по достоинству оценил нового сотрудника и помог издать первую книжку. Когда произошёл развал и передел прессы, Сергей продолжил печататься в самых разных изданиях – от «Литературки» до районных газет. И темы всегда находил интересные. Например, в одной деревне ремонтировали старую избу, служившую, начиная с двадцатых годов, чем-то в роде дома для приезжих. Отодрали обои и увидели, что перегородка сделана из множества больших икон, позаимствованных в ближайшей церкви.