Читатель предупрежден
Шрифт:
…По— моему, я ясно говорю: Додсворт.
…Алло! Рей? Это Луи Уэстерхам из «Флудлайт». Как дела, Рей? Слушай, что это за история с чехословацким ученым? Он действительно собирается прикончить Гитлера смертоносными лучами?
…Что?
…Все это чушь?
…Интереснее, чем я думал? Не понимаю?
…Что…?
…Слушай, Рей, я могу на это рассчитывать?
…Что за материал! Это же великолепная штука! Подожди, подожди минутку. Посмотрим, как это будет выглядеть в заголовке. Т-Е-Л -…Черт побери…!
…Что?
…Почему я должен быть осторожен?
…Старина, что об этом беспокоиться? Это новость, так? Большая? Предположим, что никто не знает, что это такое. Ты думаешь, это их удержит от болтовни? Мы еще продадим «Телефорс» американцам, вот посмотришь! Я уж постараюсь, чтобы здесь все бросились на «Телефорс». Это же сенсация! Подожди, Рей, не вешай трубку. Я хотел, чтобы ты поговорил с…
— Алло! Алло!
…Прошу не прерывать связи, мадемуазель! Влез какой-то идиот… Британское Министерство Обороны?
…Отлично!
…Привет, дружище!
…Мои самые искренние поздравления. Великолепное достижение. Может оказать неоценимые услуги.
…Ха, ха!
…Знаю ли я, о чем говорю? Отлично! Машина, которую сконструировали наши инженеры?
…Нет, нет, больше ни слова. Я не настаиваю. Соблюдение тайны — вещь необходимая. Я только хотел передать наши поздравления.
…Ваши увертки просто великолепны. Я тоже подозреваю, что эта линия прослушивается.
…А не могли бы наши инженеры наведаться к вам?
…Алло! Не понимаю. Все время этот ужасный треск, наверное, линия прослушивается. Да, погода в Париже прекрасная. В окрестностях Тюильри уже появились первые тюльпаны.
…До свидания, дружище.
Глава тринадцатая
Во вторник с утра шел дождь. Когда доктор Сандерс вышел из метро на Трафальгарскую площадь и направился в сторону Уайтхолла, где собирался встретиться с сэром Генри и Мастерсом — лило, как из ведра.
Возвращение в город и повседневная круговерть, которая не оставляла много времени на размышления, принесла ему большое облегчение. Однако что-то неустанно преследовало его, идя за ним шаг в шаг, чтобы наконец, со всей силой обрушиться на него. И если там, в деревне, это был тихий шепот, то здесь он превратился в гул миллиона бумажных глоток. В ресторане из-за столика у огромного окна встал Мастерс. Сквозь стекло виднелся киоск с газетами, вся витрина которого была сверху донизу забита газетами с кричащими заголовками. Пенник стал знаменит.
Сэр Генри опоздал всего на несколько минут. Они видели, как в прозрачном непромокаемом плаще, закрывавшем его с ног до головы, он вышел из автомобиля и направился в ресторан. Он напоминал грозного духа из детских комиксов.
Освободившись от дождевика и бросив его официанту, он втянул запах вкусной пищи. Старший инспектор не стал ждать, пока он сядет.
— Сэр, вы обещали мне…
— Перестаньте злиться, — буркнул Г.М. — Даже если бы я встал на голову, то все равно не смог бы вчера вырваться в Форвейз. У нас разразился огромный скандал, и если я каким-нибудь образом не выкручусь, то прямым ходом попаду в Палату Лордов. Без всяких хлопот, как луковица на рынок в Ковент-Гарден.
— Неприятности?
— Неприятности? — с иронией повторил Г.М. Он засунул угол салфетки за ворот и с интересом изучал меню. — О, нет. Немногого не хватало, чтобы из этой истории вспыхнул международный скандал… Нам удалось немного утихомирить их… Я хотел бы знать, что за идиот начал всю эту кампанию, вы понимаете, о чем я? Ну, что открыли какие-то смертоносные лучи, которые могут разрушить все бомбардировщики, находящиеся ниже, чем в полумиле над землей. О, черт бы побрал все это! Каждый раз, когда начинается подобный балаган, такие люди, как я, вынуждены все это распутывать. И что мы получаем взамен благодарности: подзатыльник за то, что не действовали более активно.
Мастерс показал пальцем на киоск за окном, облепленный крупными заголовками газет.
— И как долго это продлится?
— Понятия не имею.
— Но ведь Пенник не может ничего сделать?
— Без всяких сомнений. Однако делает…
— Все это чертова газетная компания. Сколько живу на свете, ничего подобного не видел. В поездах, в метро, автобусах ничего, кроме «Телефорс», и что мы намерены с этим делать? Высказываются самые невероятные предположения. Вчера какой-то тип поймал меня за пуговицу в поезде и предложил засадить Пенника, как мы это делаем с радием, в емкость, обитую цинком. Все из-за этих журналистов, хотелось бы знать, кто их натравливает…
Сэр Генри ударил себя в грудь.
— Я их натравливаю, — сказал он.
— Что?
— Точно. Вы должны были заметить, сынок, что ни одна из статей не утверждает, что Пенник в самом деле ясновидящий. Да-а, они думают над каждым словом. И если мне удастся…
— Но люди верят в эту чушь!
— Разумеется. Это только разжигает аппетит Пенника. Завтра вечером вы услышите его по радио.
— Бог мой! — воскликнул Мастерс. — Кто же даст согласие на то, чтобы он болтал по радио?
— Мы его не давали. Но французы уже заключили с ним соглашение. Радио Бретани, семь пятнадцать, рекламная передача, оплаченная концерном «Творожные Бисквиты Спридона». Знаете, мои дорогие, — Г.М. почесал свою голую, как колено, голову, — некоторые явления нашей жизни меня заставляют удивляться. Каким чудом болтовня Пенника может заставить всех глотать это свинство, это уже загадка, которую я не в силах разгадать. Дамы и господа! Послушайте Германа Пенника, который может прикончить, кого захочет, даже без помощи «Творожных Бисквитов Спридона»!
— Допустим, сэр, что это вы их направляете, и что же?
— Хм-м. Давайте лучше скажем, что я их не разочаровываю.
Мастерс замолчал. Он только посмотрел на Г.М. таким взглядом, как будто нашел для него более подходящее местопребывание, нежели Палата Лордов. Но сэр Генри не шутил.
— Меня не напрасно называют Стариком, — сказал он с достоинством. — Доверьтесь мне, и все будет в порядке. У меня есть свои причины. Только…
— Только…?
— Если у меня это не получится и я ошибусь в собственных предположениях, не хочу даже думать о том, что случится. Я упакую свои вещи и отправлюсь в пустыню Сахару в таком темпе, что вы даже глазом не успеете моргнуть.
— Я уже вижу это, — мрачно сказал старший инспектор.
— Именно поэтому, — продолжал Г.М. с нескрываемым напряжением в голосе, — мы должны подумать и немедленно приняться за работу. Я хочу знать каждый, даже самый незначительный факт. Хочу быть готов к любой неожиданности, потому что Пенник прячет их в рукаве. Я читал ваш рапорт и заключение Сандерса. Вы производили вскрытие Мины Констебль?
— Да, — сказал Сандерс.
— И снова нельзя было установить причину смерти?
— Нет. Кроме того, что весь ее организм был ослаблен и исключительно чувствителен к…