Чокнутые
Шрифт:
– На-ко хлебни, Манечка…
Не чинясь, Маша выпила и пустила трубу по кругу. Когда очередь дошла до Герстнера, тот с инженерным интересом осмотрел трубу:
– Как же вы смотрите через водку, Тихон?
– А через ее завсегда лучше видно, Антон Францыч.
– Какой талантливый народ!
– Герстнер выпил, передал трубу Родику. Тот налил себе в окуляр:
– Твое здоровье, Машенька. Тебя нам словно Бог послал…
– Вообще-то так оно и было, - весела ответила Маша.
Родик выпил и, потрясенно глядя на Машу,
– Да, есть еще женщины в русских селеньях…
В Петербурге у отеля «Кулон» Родик руководил разгрузкой экипажа. Зайцев стоял на крыше кареты, сверху подавал багаж. Фрося охраняла поклажу
– бросалась на каждого проходящего.
– Жить будем здесь - каждому по комнатке. Штаб назначаю в апартаментах Антона Францевича. До утверждения проекта - никаких увольнений!
– Родик, я готов поверить в то, что вы действительно внук фельдмаршала Кутузова!
– восхитился Герстнер.
– Нет, Антон Францевич, это легенда для провинциалов.
– А ежели мне отлучиться потребуется?
– сверху спросил Зайцев.
– Считай себя мобилизованным, а посему на казарменном положении, - жестко отрезал Родик.
– Исхитряйся как-нибудь. На то ты и тайный агент, - усмехнулся Пиранделло.
– Ты еще мне будешь указывать!..
– обиделся Тихон.
– Не ссорьтесь, друзья мои, - сказал Герстнер.
– Мы с вами начинаем грандиозное дело. И жить должны в мире и согласии.
– И в любви к ближнему, - добавила Маша и каждого одарила таким ласковым взглядом, что Пиранделло, не рассчитав собственных сил, резко рванул свою штангу с запяток.
Освободившись от гигантской тяжести, задние рессоры кареты мгновенно выпрямились, и карета скатапультировала тайного агента на балкон второго этажа, где Тихон и повис на руках в пяти метрах от земли.
– Вы куда, Тихон?
– удивился Герстнер.
– Не балуй, - сказал Пиранделло.
Тихон в тоске смотрел вниз и скулил от ужаса.
– Отпусти руки, Тиша, не бойся, - ласково сказала ему Маша.
– Отпусти. Я жду тебя…
Тихон разжал пальцы и под напряженным взглядом Маши опустился на землю. У всех рты раскрылись от изумления!
– Что надо сказать, Тихон?
– спросила Маша.
– Слава те Господи… - еле выдавил из себя Зайцев.
– Правильно, - похвалила его Маша и спросила у Родика: - Что дальше делать, Родион Иванович?
На Крестовском острове у Меншикова рядом с дворцом была устроена купальня-бассейн с подогревом воды. Рядом - стол с самоваром, два кресла и лакей с полотенцами.
Светлейший плавал на спине, граф Потоцкий - по-собачьи. Потоцкий тихо информировал светлейшего:
– …Уйма рекомендательных писем и, конечно, последние донесения внедрившегося к ним агента сделали свое дело…
– То, что он добился приема у Бенкендорфа - полбеды. Беда, если Александр Христофорович представит его государю, - сказал Меншиков.
– А что, если… - и Потоцкий осекся.
– Говори, говори. Ум хорошо, а полтора лучше.
– А что, если преподнести Бенкендорфу ту шкатулочку…
Светлейший едва не утонул. Отплевался и заорал на Потоцкого:
– В Сибирь захотел?!.. В рудники? И нас всех в кандалы!.. Кому «шкатулочку»?! Второму человеку после царя?!.. Неподкупному Бенкендорфу?!.. Надо же додуматься!!!
Шеф корпуса жандармов граф Бенкендорф принимал у себя господина Герстнера и светски болтал с ним по-немецки:
– Я слышал, что за короткое время пребывания в России вы сумели даже создать круг единомышленников?
– Это прекрасные люди, ваше сиятельство! Истинные патриоты своего отечества. Моя благодарность им просто не знает границ! И мне очень хотелось бы…
Лучезарно улыбаясь, Бенкендорф встал. Вскочил и Герстнер.
– Превосходно!
– вежливо перебил его Бенкендорф.
– Всегда приятно услышать о соотечественниках добрые слова. Благоволите оставить мне вашу записку о выгодах построения железных дорог в России, и коль скоро я сочту это дело полезным - сразу же представлю его на высочайшее рассмотрение.
– Ваше сиятельство, я пребываю в неведении еще многих законов государства Российского и поэтому позволю себе спросить: почему сугубо гражданский инженерный проект вызывает такой интерес именно вашего ведомства?
Бенкендорф широко и светски улыбнулся:
– Ах, господин Герстнер! Кому еще, как не корпусу жандармов, помочь осуществлению ваших грандиозных замыслов? Ведь тайная полиция всегда была, есть и будет самым прогрессивным институтом в России!
У дверей в царские покои Бенкендорф ждал выхода государя. Из покоев доносились страстные вздохи и стоны, сопровождаемые маршевой мелодией музыкальной шкатулки.
Бенкендорф посмотрел на часы. И в ту же секунду оборвались все звуки, замолкла музыкальная шкатулка, дверь распахнулась и в приемную вышел самодержец всея Руси Николай Первый.
– Доброе утро, ваше величество, - поклонился Бенкендорф.
– Доброе утро, Александр Христофорович. Я очень занят. Уйма дел… Потрудитесь изложить все кратчайшим образом.
– Слушаюсь, ваше величество. Австрийский инженер Герстнер предлагает соединить железными дорогами на паровой силе ряд городов Российской империи…
– Но он же сумасшедший!.. Ну почему ко мне?!.. Направьте его во врачебную управу!
– Осмелюсь заметить, ваше величество, Герстнер представил вполне убедительные резоны для полезности введения железных дорог на благо процветания России…
– Россия и так процветает!
– нетерпеливо перебил царь.
В эту секунду из-за двери послышался нежный женский голос:
– Ну, где же вы, Николя?..
Оглядываясь на дверь, Николай торопливо проговорил:
– Александр Христофорович, голубчик… Обсудите проекты этого… Ну, как его?!..