Чрезвычайный посол
Шрифт:
— Полковник… почему корабли не входят в гавань?
— Плохая видимость, генерал.
— К черту плохую видимость. Дайте сигнал или пошлите нарочного.
Он снова повернулся к Фаноклу.
— Этот фантастический корабль…
Фанокл всплеснул руками.
— Самое быстроходное судно в мире. Цивилизация — это вопрос коммуникаций. — Он нахмурился, подыскивая слова попроще. — Досточтимый Постумий, ты — солдат. В чем твоя самая большая трудность?
— У меня их нет.
— Ну а если бы были?
— Не дать себя обскакать.
— Ты видишь? Даже
Дрожащий от страха Мамиллий услужливо вставил:
— Вспомни Гая Юлия Цезаря, Александра Македонского, Рамсеса…
Фанокл склонил голову набок и развел руками, показывая, что нет ничего проще.
— Понимаешь, мой господин, — коммуникации.
Император задумчиво покачал головой:
— Чем они хуже, тем лучше.
Снова проворчал гром. Постумий решительно направился к метательной машине, женщины в испуге съежились. Шум в гавани нарастал.
— А это?
— Пришлось заточить молнию в бочонок. Когда жало о что-нибудь ударится, молния вылетит на свободу. И тогда в земле образуется дымящаяся дыра.
Император сделал знак от злых духов.
— А зачем нужна бабочка?
— Антидетонатор снаряда. Без него снаряд взорвется еще в катапульте. Как только бочонок пролетает какое-то расстояние, бабочка отлетает.
— Ну а если он упадет на городскую стену, то и вместо нее будет дымящаяся дыра?
— Да, Цезарь.
— А если на армию?
— Можно и на армию, надо только найти подходящий бочонок.
Постумий внимательно разглядывал Фанокла.
— Ты только одну такую штуковину сделал?
— Да, мой господин.
— Даже не знаю, сразу удавить тебя или употребить на что-нибудь другое.
— Меня удавить?
Неожиданно гавань взревела так, что далее не обращать на это внимания стало невозможно.
Все одновременно повернулись.
«Амфитрита» — поняли они сразу. Она все вращалась и вращалась вокруг своего якоря в центре гавани, и такая вызывающая эксцентричность не могла, разумеется, не переполнить чашу терпения всех, у кого в жилах текла кровь. Голые люди ныряли с кораблей и причалов, и вот уже над водой замелькала сотня рук.
Фанокл закричал:
— Да что же это?..
Постумий быстро отдавал распоряжения полковнику:
— Все войска высадить здесь, на этом молу. Проследи, чтобы ни Император, ни его свита не пожелали удалиться отсюда. Желания Императора для нас священны. Ты понял?
— Да, генерал.
Постумий побежал к галере, но Император окликнул его:
— Чтобы не терять времени даром, я, пожалуй, устрою смотр собравшимся на молу великолепным парням.
Полковник взглянул на Постумия — тот добродушно рассмеялся:
— Делай, как велит тебе Отец Отечества.
Дуга пловцов стянулась к «Амфитрите», под барабанную дробь в гавань входил второй боевой корабль. Фанокл в отчаянии заламывал руки.
— Останови их, Цезарь!
Люди облепили «Амфитриту» — они рвали лопасти и
— Отчаливай! Весла на воду!
— Отряд к смотру готов, Цезарь.
— Полковник, а как же солдаты, которые выстроились между мной и туннелем? Пусть и они становятся в строй.
— Цезарь, я получил приказ…
— Вот уж не думал, полковник, что ты и твои бравые ребята не справятся со стариком и полудюжиной женщин, надумай они совершить побег!
Полковник сглотнул слюну.
— Возможно, Отец Отечества в последний раз инспектирует свои войска. И ты ослушаешься, полковник? Я ведь тоже солдат.
Кадык полковника заходил вверх-вниз. Его распирало от волнения и понимания важности момента. Он с восторженным подобострастием отдал честь Императору.
— На пара-а-ад бего-о-ом марш!
— И оркестр, — добавил Император. — Я, кажется, где-то видел оркестр. Как насчет оркестра, полковник?
Четвертый боевой корабль плавно входил в гавань. Бронзовый котел «Амфитриты» был уже едва различим в клубах дыма и языках пламени. Лопасти колес быстрее зашлепали по воде. Якорный канат натянулся. Постумий гаркнул:
— Табань, чер-р-рт тебя подери!
Флейты, букцины и тубы. Трубка литууса опоясывала торс, гигантский колокольчик раструба повис над плечом. Барабаны, литавры и медь. Все в алых и золотых тонах.
Войска в парадном строю заполнили мол от триремы до дальнего конца. Оркестр строился на маленьком пятачке между солдатами и катапультой. Женщины заламывали руки. «Амфитрита» кружилась, выбрасывая вверх дым и пламя. Четвертый корабль пытался обогнуть ее и две другие триремы. Пятый изготовился войти в гавань.
— Оркестр!
«Амфитрита» завертелась быстрее. Стравив пару саженей якорного каната, она описала более широкий круг, задела два сцепившихся корабля — такелаж вспыхнул. Постумий в бешеной злобе скакал но галере.
— Отпускай крабы!
«Амфитрита» выпустила еще сажень-другую каната. Теперь на ее пути оказалась императорская галера: удар, и от ее царственного величия не осталось и следа. Круг за кругом выписывала она по воде под неумолкающие вопли Постумия, не в силах ускользнуть от огненного дыхания «Амфитриты».