Что-нибудь эдакое
Шрифт:
Она и не поморщилась.
— А когда приедет настоящая мисс Скунмейкер, с двадцатью четырьмя чемоданами?
— Черт! — сказал Ронни.
— Что ж, — продолжала Сью, — остается одно — идти дальше.
— Как?
— Послать ей телеграмму, что в Бландинге скарлатина. Подпись — «Леди Констанс». Вот почта. Иди посылай, пока силы есть.
И Ронни пошел на почту в глубоком раздумье.
Глава III
Сенсационное похищение
1
Поэт Калверли [25] в своей бессмертной «Оде табаку» справедливо заметил, что нет такой душевной тяготы, которую не победил бы добрый табак. Ронни Фиш с ним бы не согласился. На третье утро своего пребывания в замке он гулял по садам и угодьям, прихватив теннисный мяч, способствующий размышлению, и курил; но дорогой турецкий табак ему не помог. Настоящее было черным, будущее — серым. Ронни подбрасывал мячик и терзался.
Конечно, Хьюго был в замке, не в Лондоне, так что не мог применить свои роковые чары. Но ведь в столице много народа, часть из которого знакома со Сью, часть — к этому стремится. Возьмем мерзавца Пилбема. Подумать страшно!
25
Чарлз Стюарт Калверли (1831–1884) — английский поэт, прозванный «королем пародистов».
Но если ничего и нет, если Сью ни с кем не видится, что с того? Другими словами, где хоть проблеск надежды?
Ронни прекрасно знал, что, приехав в Бландинг, поставил на карту все. Здесь решится, чем будет его жизнь — розовым садом или бесплодной пустыней. Дядю он пока что не приручил. Когда они оказывались вместе, лорд Эмсворт смотрел на него растерянно, а то и раздраженно. Видимо, шансы его сильно понизились, после того как он прогорел.
Безуспешно пытаясь вызвать образ благосклонного дяди, который одной рукой тебя обнимает, другой — выписывает чеки, Ронни увидел большой крытый грузовик. Удивившись, он кинул в него мячик; в ответ дверца открылась, и на знак этот высунулась голова.
— Привет! — сказала она.
— Привет! — ответил Ронни.
— Привет, привет, — откликнулась голова.
Это перешло бы в дуэт, но тут из-за облака вылезло солнце, и Ронни понял, кому голова принадлежит, а потому воскликнул:
— Бакстер!
Кого-кого, но Бакстера он здесь не ждал. Он слышал, что было года два назад, и знал, что лорд Эмсворт относится к бывшему секретарю еще хуже, чем к племяннику. Но вот он высовывает голову как ни в чем не бывало и говорит:
— А, Фиш!
Руперт Бакстер спустился на землю. Самоуверенность его, даже наглость, всегда раздражала Ронни.
— Что вы здесь делаете?
— Проездом, путешествую. Оказался рядом, думаю — загляну-ка, вспомню старые дни.
— Ясно.
— Вы не скажете, где я могу найти леди Констанс?
— Давно не видел. Где-нибудь она есть.
— Пойду поспрашиваю. Если вы ее встретите, передайте, пожалуйста, что я приехал.
И Бакстер скрылся, а Ронни, погадав, как примет это дядя Кларенс, и понадеявшись оказаться поблизости с фотоаппаратом, сунул в мундштук еще одну сигарету и зашагал снова.
2
Минут через пять лорд Эмсворт, задумчиво глядевший из окна библиотеки, испытал удар. Он мог бы поклясться, что Руперт Бакстер прошел по усыпанной гравием дорожке к парадному входу.
— Ой, Господи! — сказал граф.
Объяснил он все это так: бывший секретарь погиб и решил являться в замке. В конце концов, если человека выгнали за то, что он швырялся кадками, в гости он не придет. Граф нахмурился. Призрак предка он еще потерпел бы, призрак Бакстера — нет и нет. И он решил пойти к сестре своей, Констанс, — что она скажет?
— Констанс, душенька… — начал он.
Леди Констанс подняла голову (она писала письмо) и едва заметно щелкнула языком, поскольку не любила, чтобы ей мешали.
— Да, Кларенс?
— Вот что… а… э… Случилась очень странная вещь. Ты помнишь Бакстера?
— Конечно.
— Перед входом гуляет его призрак.
— О чем ты говоришь, Кларенс?
— О том. Смотрю из библиотечного окна, и вдруг…
— Мистер Бакстер, — объявил Бидж.
— Мистер Бакстер!
— Доброе утро, леди Констанс.
Бывший секретарь был прост и приветлив, очки его благодушно сверкали. Правда, заметив своего бывшего хозяина, он приугас.
— Д-доброе утро, лорд Эмсворт, — сказал он, сурово сверкнув все теми же очками.
Они помолчали. Лорд Эмсворт поправил пенсне. Первым заговорил Бакстер.
— Я тут путешествую, леди Констанс, и решил зайти…
— Как же, как же! Мы бы вам никогда не простили… А, Кларенс?
— Э?
— Я спросила: «А?»
— Что «а»?
Леди Констанс поджала губы, и секунду-другую серебряная чернильница вполне могла сняться со своего места. Но сильная женщина — это сильная женщина.
— Так вы путешествуете, мистер Бакстер?
— Да, в крытом грузовике. Он в парке.
— Погостите у нас! В замке, — она повысила голос, чтобы заглушить странное бульканье, производимое ее братом, — никого нет и не будет еще примерно месяц. Погостите, искренне вас прошу! Сейчас я пошлю за вещами.
— Спасибо большое, леди Констанс.
— Мы так вам рады. А, Кларенс?
— Э?
— Я сказала: «А?»
— Что «а»?
Рука его сестры затрепетала около чернильницы, словно испуганный мотылек.
— Не правда ли, как мило, что мистер Бакстер у нас погостит? — сказала наконец леди Констанс, глядя на брата взглядом гипнотизера.
— Пойду-ка я к свинье, — сказал лорд Эмсворт.
Снова воцарилось молчание; так бывает, когда вынесли гроб. Потом леди Констанс отряхнулась.
— Как я вам рада! — сказала она. — Как это умно! Все очень естественно.
— Да, я так и хотел.
— Всегда вы обо всем думаете!
Руперт Бакстер подошел к двери, открыл ее, взглянул в коридор и вернулся туда, где был.